Путанабус

       - А я туда, Жора, ходить не буду, клянусь, - тут Катя отпустив мою ладонь, торопливо перекрестилась, - И жить буду на другом конце города. Устроюсь работать к Саркису. Пусть попробуют меня тронуть у такого авторитетного работодателя, - вариант того, что Саркис мог её на работу и не взять она, похоже, даже не рассматривала.

       Но как, однако, броуновское движение любовных феромонов резко меняется на встречное. Быстро тут на Новой Земле всё происходит. Бац! И двое влюблённых. Воздух свободы, не иначе. С Биллом всё ясно. Катя для него - неземная красавица, какую можно встретить только раз в жизни, и всю оставшуюся локти кусать, если упустишь. А то и не встретить, а только в "Плейбое" полюбоваться, на развороте, как девушкой года. А вот Катя, влюбившаяся в жест, в противоречие его образа в двух ипостасях: тучного увальня за кассой и одновременно ловкого ганфайтера, под вопросом. Надолго ли этого толчка хватит для семейной жизни? Впрочем, зависеть это уже будет от Билла. А Катя...

       Что Катя?

       Девочка она уже взрослая, половозрелая, с гражданской дееспособностью, сама выбирает свою жизнь, но жалеть прогнозами я её не стану.

       - Думаешь осадой взять крепость под именем Билл? - сделал я вид, что сам догадался.

       - Надеюсь, - не стала она врать и запираться.

       И тут же встрепенулась, заговорила порывисто.

       - Ты меня отпустишь? Дюлекан же отпустил!

       - Я вам не сутенёр, чтобы кого-то не отпускать, если у вас есть желание уйти, - как же меня раздражает, это постоянное их сравнение меня с сутенерами, - Сама понимаешь, что "гарем" - это, всего, лишь далеко зашедшая ролевая игра. Просто, перед тем, как расстаться, я желаю убедиться в вашей безопасности. Как минимум.

       - Ты никого из нас не любишь? - удивилась Катя.

       - Я люблю всех вас одинаково крепко. В гареме по-другому нельзя.

       - Так ты меня отпускаешь?

       - Опять за рыбу гроши... Я же сказал: никого насильно не держу, - блин, этот мексиканский сериал стал уже доставать.

       - Спасибо, тебе, милый, - сказала Катя и неожиданно поцеловала мою руку, - Ты делаешь меня счастливой.

       - Счастливой быть девочкой из таверны? - протянул я вопросительно, -"Любви мой ты боялся зря, не так я сильно люблю. Мне было достаточно видеть тебя, встречать улыбку твою". Тебе будет этого мало.

       - Я дождусь. Теперь у меня теперь есть цель в жизни.

       - Стать женой Билла?

       - Да. Я что - недостойна? - похоже, Катя делает судьбе вызов.

       - Достойна. Конечно, достойна, - поспешил я её успокоить, - Только вот о том, что была проституткой скажи ему сразу сама. До первого вашего поцелуя. Это очень важно. И до того, как мы отсюда уедем. Чтобы тебе было куда вернуться, в случае чего.

       - А это обязательно всё про себя рассказывать? Сам же говорил, что каждый имеет право на второй шанс. Начать жизнь заново.

       - Да, говорил. И сейчас скажу. Всё правильно. У тебя есть шанс на хорошую жизнь. И на счастье с Биллом тоже есть шанс. Ты же чертовски красивая. И умная. Гремучая смесь. В такую девчонку, как ты невозможно не влюбиться. Только есть один нюанс. И он не в тебе. В Билле.

       Катя готова была заплакать. Видимо я рушил какие-то уже сформировавшиеся её иллюзии.

       - Но ведь никто ничего не узнает, - настаивала Катя. - Ты же, ведь, не скажешь?

       - Я не скажу. Другие могут сказать.

       - Девчонки тоже не скажут.

       - Почему ты так в них уверена? А если позавидуют по-черному?

       - Нет. Не скажут. Они не такие, - убеждала Катя, скорее всего, сама себя.

       - Допустим, всё так. Вышла ты замуж за Билла. И через год вы встречаете на улице туже Кончиц с Урыльник. Ты же не удержишься похвастаться перед ними мужем, утереть им нос. А они ему скажут: Билл, ты лох, ты женился на проститутке, которую вся Москва поимела. Ну и вранья с три короба лапши ему на уши. Ты уверена, как он на это будет реагировать?

       - Не знаю, - в её полосе проскользнули нотки отчаяния.

       - И я не знаю.

       Катя смотрела на меня с отчаянием, по щеке катилась большая прозрачная горошина. Другая, такая же, уже набухала в уголке глаза.

       - Я что, теперь, как чумная, да? - сказала она со всхлипом, - Мне теперь и жить по-человечески нельзя? Так? Жорик, почему я такая несчастная... - вот уже и заревела всерьез.

       Джип уже стоял в переулке перед олеговым ангаром, но тактичный Фред, нас не торопил покидать салон такси. Чуял проницательная шотландская морда, что нельзя нас трогать именно сейчас.

       А я опять гладил Катю по её шикарным волосам, давая её выреветь обиду на весь белый свет. Точнее на два белых света.

       Когда она немного успокоилась, сказал.

       - Катя, мужчина и женщина, так уж Природа решила, устроены немного по-разному.

       - Ты кому это говоришь, - ответила она с какой-то напускной бравадой, - Проститутке, которая всю разницу между мужчиной и женщиной знает наизусть? Во всех видах.

       - Не смей обижаться раньше времени, - я слегка повысил голос, - А дослушай до конца.

       - Хорошо. Слушаю. Ты, Жора, умный, ты придумаешь что-нибудь. Я надеюсь на это.