Путанабус

       Жутко захотелось продлить это мгновение, впитать в себя окружающий лик чужой Природы, обнять своих девчат, но, увидев, что переговорщик от бандитов прошёл уже половину расстояния до валуна, торопливо перекрестился, быстро поднялся на ноги, опустил шемах на шею и пошел к этому чёртову камню сам, подрагивая поджилками.

       В голове полная шизофрения. С одной стороны я, молча, продолжал истово молиться, то есть совершал "умное делание" для укрепления своего слабого, как оказалось, духа. А с другой, в той же голове, билась, постоянно натыкаясь на внутренние кости черепа, фраза из песни Сергеева "тут старшой Крупенников встал, как на парад", взывая к оплакиванию моей никчемной тушки, которая очень скоро станет дырявым чучелком.

       И вдруг, на очередном трудном шаге, за одно мгновение ясно осознал, что я уже мёртв. Меня больше нет в этом мире. А если я мертв, то, какого хрена, буду эту блатную мразь страшиться. Он меня второй раз убить уже не сможет.

       "Спасибо тебе, Боже", - поблагодарил мысленно, - "Спасибо, что пришёл на помощь. Спасибо что не оставил меня в этот трудный час".

       И я, мертвый, остановился, не доходя шага до валуна, держа его слева от себя.

       На душе вдруг стало спокойно и легко. И дрожь исчезла.

       Когда Ваха не дошел пяти метров до валуна, я сказал.

       - Стой там. Ещё шаг и мой снайпер сделает в твоей башке лишнюю дырку для вентиляции.

       - Ай-вай, и руку даже не пожмешь? - покачал Ваха головой, однако остановился, хотя и сделал лишний шаг.

       Был он коренаст, хотя и не маленького роста. Силён и поджар. Суровый супостат. Светлые глаза. Рыжий волос, щетина на подбородке рыжая. Даже ресницы и те - рыжие. Кавказец. Явно горец - там много рыжих. Да почти каждый "черный" кавказский народ заявляет, что настоящие их представители рыжие и светлоглазые.

       - Ещё чего, - ответил я брезгливо, - Может ты горлом трипперный. Законтачусь ещё ненароком. Что сказать хотел - говори.

       Ваха смерил меня с ног до головы злым глазом. Поморщился. Сказал, презрительно, как констатировал чего-то или отвечая незримому сейчас оппоненту.

       - И чего в тебе бояться?

       - Неизвестного, - ответил я.

       - Ну, ну... - Ваха с сомнением покачал головой, - Значит так... Девок оставляешь здесь. Всех. Сам берёшь хабар с автобусом и пиздуешь на все стороны. Предложение более, чем щедрое. Цени.

       - Больно ты борзой, как посмотрю, - сказал, глядя ему в переносицу, - А может в Одессе ЛЮДИ за нас СЛОВО скажут. Что ты на это?

       - В Одессе тебя никто не ждёт. Проверено.

       - Не там проверял. Не твой уровень. Ты слишком мелко плаваешь, шестёрка.

       - Слушай, Ваня... - Ваха стал заводиться.

       - Я вот думаю, - перебил я его, скользя взглядом по его рукам, - А не западло ли мне с тобой базарить. Может ты крыса? Откуда мне знать? Ты мне малявы от ЛЮДЕЙ не принес.

       - Да я тебя буду на ленточки резать!

       - Чем, Ваха? Своим обрезанным хуем? - я ухмыльнулся очень так мерзенько, - Слишком тупой и мелкий инструмент. Только коз ебать. Так что иди себе, дырявый, обратно и кукарекай там.

       - Ну, всё, русня, - он выхватил из-за спины кривой кинжал и резко бросился на меня с криком, - Рэзать буду!!!

       Я тут же прыгнул боком влево за камень, одновременно правой рукой выхватывая пистолет из-за пояса и уже на лету стреляя тяжелой пулей 45-го калибра в вахин силуэт.

       Камень надо мной тут же с визгом брызнул щебнем, от попавших в него пуль. Но разобрать, кто и откуда стреляет, было, просто невозможно. В долине со всех сторон эхо отражало звуки многочисленных выстрелов.

       А я неудачно упал на руку, которая моментально продернула меня дикой болью. Во всех остальных частях тела вроде целый, я быстро перекатился под валун.

Новая земля. Плоскогорье между территорией Ордена и Южной дорогой.

 22 год, 32 число 5 месяца, четверг. 18:12

       Когда мне Анфиса вправила выбитый локоть и боль немного отпустила, я наконец-то смог озаботься последствиями своего безумства. Однако, результат превзошел все самые оптимистические ожидания.

       В коротком боестолкновении с бандитами (Роза на слух по компьютеру отхронометрировала всего 32 секунды стрельбы) потерь мы не понесли. Только Бульку слегка зацепило вскользь над ухом шальной пулей из пулемёта. Ещё в самом начале, до стрелки. Больше оконтузило, чем ранило, оттого она и не закричала от боли. Но голова есть голова, любая царапина на ней очень активно кровит.

       Поначалу вид был, у Бульки, я скажу, страшный. Краше в гроб кладут. Полголовы кровью залито. Глаза у девочки в разные стороны смотрят. Никого не узнает. Как бы ещё не сотрясение мозга до кучи?

       Но ничего, управились. Безжалостно выстригли клок волос из её шикарной копны и перевязали со стрептоцидом. Хотя повязка на голову очень сложная, но ничего так, справились, даже аккуратно получилось.

       А Альфие, которая никого не подпускала к Бульке, попенял.

       - Кровищи, как с порося. Что же ты жгут не наложила подруге?

       - Куда? На шею что ли? - вытаращила он на меня свои прекрасные гляделки, потом врубилась - Жорик, нашёл время юморить. Не смешно.

       Остальные все в этом бою отделались испугом. Далеко не легким.

       В том числе и я.