Путанабус

       Таня сосредоточенно жевала травинку, думая. Потом откликнулась.

       - Это значит, что они не нашли пока своих покойников, - и добавила через паузу, - Мне так думается.

       - Так столб же черного дыма был до неба, наверное, и на Базах его было видать, - утверждал я.

       - Зря так думаешь. Тут всё же не плоская саванна, что всё было видно издалека. Ближайшая же горка закроет обзор и всё. Я бы на их месте, догадавшись, что мы ушли Старой дорогой, устроила бы загон с двух концов. И вдогонку, и навстречу. Просто встречная группа до места побоища пока не добралась. Или тихо ждёт где-то нас в засаде.

       - Откуда они вяли бы эту вторую группу?

       - Из Портсмута.

       - Неправдоподобно, по крайней мере, для меня. А что ты предложишь? Только давай уйдем с этого увала, где мы открыты со всех сторон, как три тополя на Плющихе.

       - На какой Плющихе? - спросила Таня, садясь рядом со мной на расстеленную "пенку", под невысоким деревом, которое, однако, давало достаточно тени для двоих. Предварительно Таня пошуровала длинным сучком по ветвям.

       - Чтоб змей спугнуть, - пояснила.

       С этого места был прекрасно виден след нашего автобуса километров на пять, след бы такой, что, казалось, водила был в лохмуты пьян и гнал по синусоиде. Это я так вчера объезжал большие купы кустов и редкие деревья, а казалось самому, что практически по-прямой дую.

       Однако незаметно подобраться к месту нашей нынешней засидки было сомнительно. Разве что совсем ниньдзя ниньдзуцкий какой найдётся.

       - Так ты не ответил мне про Плющиху, - настаивала Таня.

       - Это улица такая в Москве, недалеко от Бородинского моста. Фильм был с таким названием "Три тополя на Плющихе", старый. Потом это как-то в поговорку вошло, типа, видно нас отовсюду.

       - Понятно, опять прикалываешься, - вздохнула Бисянка, - Почему ты такой несерьезный человек, Жора?

       - Здрасьте-пожалста, - только и нашелся, что ответить на такой наезд, - Я работаю, работал, на такой должности, где несерьёзных людей не держат. Слишком большие деньги крутятся.

       - Я не про то, я про наше нынешнее положение. Почему ты, вместо того, чтобы с утра уехать отсюда, устроил всем пикник, как будто никакой опасности для нас нет. А из лагеря Чамберса гнал нас тапком ещё до рассвета? Мне не понятно.

       - Чуйка.

       - Какая чуйка?

       - Интуиция. И она меня в прошлый раз не подвела.

       - А сейчас, что она тебе говорит?

       - Ничего. Это-то и странно. Целую неделю зудела, а сейчас молчит.

       Мы также некоторое время помолчали. Я курил, а Бисянка жевала траву, то есть - травинку.

       - Чем порадуешь, следопыт? - спросил я её.

       - Ничем таким, что тебе бы понравилось, - ответила Таня задумчиво.

       - Я не про секс, а про преследователей.

       Бисянка захохотала громко, от души так, будто ей анекдот смешной с неожиданной концовкой рассказали.

       Подождал недоуменно и сказал вполне обиженно.

       - Чё ржёшь, как кобыла? Поделись смешинкой, может, и я повеселюсь.

       - Неее... - только рукой махнула, - Ой... Ой... Не могу... Как представила... - и опять смеется заливисто, на спину упала и ногами болтает.

       Шлем пробковый скатился с её головы и отлетел в сторону. Пришлось вставать и идти за ним. Возвращать его на эту непутёвую голову.

       За это время Таня успела подавить приступ смеха, сжимая руками живот. На глаза слёзы от смеха. Глаз задорный.

       Хороша! И намотанный на голову шемах не портит.

       - Жор, ты не обижайся, - голосок её стал виноватый, - Но я, как представила, что ты тут на меня взгромоздился и пыхтишь, а на тебе пыхтит мишка. Такая любовь втроём на природе. Ой, не могу, - и снова смеётся.

       - Какой Мишка? - ничего не понимаю, - С кем втроём?

       - Медведь местный, серый, про которого нам буры за пивом рассказывали. Не помнишь, что ль?

            

Новая земля. Плоскогорье между территорией Ордена и Южной дорогой.

       22 год, 33 число 5 месяца, пятница 18:49

       Когда вернулись на место "стоянки человека", то обнаружили вполне себе приличный лагерь для пикника между автобусом и палаткой. Даже с тентом над "керогазами", которых пыхтело сразу три. Такое ощущение появилось, что девки тут надолго обосновались.

       Переглянулись с Таней и плечами пожали. Козе понятно, что завтра с утра отсюда уедем, зачем тогда городить такие сложные уборные. Одно объяснение: молодые, энергию некуда девать. Тут Ингеборге надо поставить плюсик - направила эту энергию в мирные цели. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы в подоле не принесла.

       Однако часовые бдели, и нас окликнули грамотно, когда мы их уже прошли, не заметив.

       Объявил Дюлекан за хорошую службу "благодарность с занесением личное дело". Та только переспросила с вызовом.

       - А когда в личное тело заносить будешь?

       И эта туда же. Осталось только буркнуть.

       - В порядке очереди.

       - Нууу... Тогда это не награда, - упрекнула меня Дюля, скривив красивые губы.

       Тане опять смешинка в рот попала. И Сажи лабится гнусно, появившись из-за Комлевой, положив карабин с откинутым прикладом на плечо, придерживая его за "пистолетную" рукоятку.

       Срочно, срочно надо добираться до Одессы и распускать там гарем к бениной маме, иначе я не выживу, как живая сила.