Путешественник

Признаюсь, в этот момент я как раз и стремился к чувственным удовольствиям. Мне хотелось поскорей закончить этот разговор и приступить совсем к другому. Тем не менее именно в этот момент я осознал некую истину, которую, думаю, никогда не осознавали многие путешественники.

Странствуя по всему свету, мы делаем короткие остановки в какой-нибудь стране, как я, например, сейчас в Персии, и для нас все это не более чем непродолжительное смутное впечатление в ряду таких же легко забываемых мгновений. Люди — это всего лишь тусклые фигуры, которые сразу же, как только мы покидаем какое-то место, скрываются в облаках дорожной пыли. У нас, путешественников, обычно есть пункт назначения, и мы следуем к нему, а каждая остановка в пути — всего лишь одна из многих вех этого нашего целенаправленного движения. А ведь люди, живущие в этих местах, жили здесь и до нашего прихода и останутся там после того, как мы уйдем, и у них есть свои собственные заботы — надежды, проблемы, устремления и планы, — которые важны для них. Иногда их, наверное, способны понять и те, кто проходит мимо. Мы можем узнать что-нибудь ценное, способны наслаждаться и смеяться над забавами, запасаться сладкими и драгоценными воспоминаниями, иногда даже сами можем совершенствоваться, когда замечаем подобные вещи. Поэтому-то я и обратил участливое внимание на задумчивые речи и светящиеся лица Ситаре и Азиза, когда те рассказывали о своих планах, устремлениях и надеждах. И всегда с той поры во всех своих путешествиях я старался увидеть изнутри каждое следующее место, мимо которого лежал мой путь, увидеть неторопливым взором самых униженных его обитателей.

— Так вот, мы всего лишь просим, — сказала девушка, — чтобы вы взяли Азиза с собой в Мешхед и там разыскали какого-нибудь купца с караваном — зажиточного, доброго и обладающего другими достоинствами…

— Кого-нибудь вроде вас, мирза Марко, — вставил мальчик.

— …И продали ему Азиза.

— Продать твоего брата? — воскликнул я.

— Вы же не можете просто взять его с собой и оставить в незнакомом городе. Мы хотим, чтобы вы нашли ему безопасное место у какого-нибудь по возможности доброго хозяина. И, как я уже говорила, вы получите прибыль от этого соглашения. За ваши хлопоты во время путешествия, за то, что взяли на себя труд найти для Азиза подходящего покупателя, вы можете все вырученные за него деньги целиком оставить себе. Думаю, такой красивый мальчик будет стоить немало. Ну что, разве не выгодную сделку я вам предлагаю?

— Более чем, — согласился я. — Это может заинтересовать отца и дядю, но я не могу ничего обещать. Видишь ли, я ведь путешествую не один. И должен сообщить об этом своим компаньонам. Вдруг они станут возражать.

— Ну это вряд ли, — сказала Ситаре. — Наша хозяйка уже поговорила с ними. Мирза Эсфирь тоже желает для Азиза лучшей жизни. Я так понимаю, что ваши отец и дядя уже обсуждали этот вопрос. Вот почему, если вы согласны взять с собой Азиза, то ваш голос будет решающим.

Я честно признался:

— Полагаю, голос вдовы в данном случае значит гораздо больше, чем мой. Если все обстоит так, Ситаре, то почему ты собиралась, — я показал на ее тело, — зайти так далеко в своем обхаживании меня?

— Ну… — произнесла девушка, улыбаясь. И отодвинула в сторону одежду, давая мне еще одну возможность взглянуть на нее. — Я надеялась, что тогда вы уж точно не будете возражать…

Оценив ее честность, я сказал:

— Да я и так бы согласился. Но послушай, есть еще одно обстоятельство. Видишь ли, нам предстоит пересечь опасную и труднопроходимую пустыню. Это неподходящее место для любого человека, не говоря уж о маленьком мальчике. Хорошо известно, что Сатана наиболее силен в дикой пустынной местности. Именно в пустыню уходили праведники-христиане, чтобы испытать силу своей веры, — я имею в виду самых благочестивых великих христиан, таких как святой Антоний. Но простые смертные, отправляясь туда, могут рассчитывать лишь на великую удачу, ибо это очень опасное путешествие.

— И все-таки люди путешествуют через пустыню, — спокойно сказал юный Азиз. — Ну а поскольку я не христианин, то, возможно, буду в меньшей опасности. Может, я даже стану защитой для остальных.

— У нас в группе уже есть один мусульманин, — ответил я кисло. — Кстати, я как раз это и хотел с вами обсудить. Наш погонщик верблюдов — настоящий зверь, который имеет привычку совокупляться с такими же подлыми животными. Искушать его скотскую натуру очаровательным и податливым мальчиком…

— Ах, — сказала Ситаре, — должно быть, именно поэтому и возражал ваш отец. Я слышала, что хозяйка говорила о чем-то подобном. Тогда Азиз должен пообещать, что будет избегать этого изверга, а вы должны дать слово, что станете следить за ним.

— Я всегда буду держаться рядом с вами, мирза Марко, — заявил мальчик. — Днем и ночью.

— Азиз, может, и небезупречен, по вашим понятиям, — продолжала сестра, — но он разборчив. Пока мальчик с вами, он будет только вашим, не поднимет свой zab, ягодицы или даже глаза для другого мужчины.