Путешественник по Изнанке (СИ)

— Потом я дам тебе денег, а леший тайными тропами выведет отсюда. Мне кажется, прекрасная сделка.

— Любопытная, — кивнул перевертыш. — Хотя я не совсем привык верить рубежникам. Они часто разрушают старые союзы во имя новых.

— Я не типичный рубежник. И если сказал, то так и будет.

— И даже не будешь припоминать, что я пытался тебя убить?

— Меня кто в последнее время только не пытался убить. Выяснилось, что с некоторыми из них вполне можно общаться и договариваться. А те, кто считались друзьями, только и ждут возможности воткнуть нож в спину.

— Рубежники, — философски заметил перевертыш. Даже руки развел. Мол, что с них взять.

Он вообще иллюстрировал собой максиму: «внешность не главное». Послушать его — умный интересный собеседник, который не напрягает и может поддержать любой разговор. Если абстрагироваться от тех жирных телес, которые я видел, он вполне мог понравиться. Интересно, он всегда был таким… уродливым или свою лепту внес фастфуд?

Тем временем мы подъехали к уже почти родной опушке. Я выбрался из машины, разложив на пне угощение. После присыпал землей и сказал нужные слова. Перевертыш, точнее неопрятный старик, стоял рядом, угрюмо глядя на мои манипуляции. Держу пари, это не потому, что он не видел леших раньше.

Батюшко появился намного быстрее, чем в прошлый раз. Да и выглядел лучше Морщины разгладились, спина выпрямилась. Хотя до полного возвращения к начальной ипостаси было еще далеко.

— Матвей, — кивнул он. — Да ты не один, с гостями.

— Не один. Батюшко, как там черти, вернулись?

— Вернулись. Шумят, хоть чертополохом их гоняй, радуются. Говорят, плохое там место было.

— Так и есть. У тебя тут не лес, а чисто санаторий. Потому и пришел. Сможешь нечисть одну ненадолго приютить? Тебе опять же с него польза хоть какая-то будет.

— Перевертыша, значит? — сразу определил моего спутника леший. — Я все думал, он промеж людей живет. Или прячется от кого?

— Прячется. От воеводы. Нет, если ты откажешь, я…

Если честно, эту часть плана я еще не придумал. Если батюшко сказал бы: «Извини, Матвей, сейчас сложное положение», то даже не знаю, где пришлось бы прятать нечисть. У себя? Вариант, но мне он не особо нравился. Но и леший меня не разочаровал.

— Если уж коготок увяз, всей птичке пропасть, — махнул рукой он. — Укрою так, что ни один кощей не найдет. Надолго ли?

— Думаю, что нет. На несколько дней максимум. Я как раз пока в одно место сгоняю.

— Далеко?

— Далеко, — ответил я с легкой тревогой, думая об Изнанке.

Глава 12

Утром я встал так рано, как не вставал давно. И что сказать, мне открылась тайна, почему самые кровавые войны начинались в начале нового дня. Потому что именно в это время человек больше всего на свете хочет убивать. Уже позже придумали всякие побочные штуки, чтобы заглушить эти чувства — кофе, сырники, горячую ванну.

Шишка стала заметно меньше и едва выделялась на фоне моей угловатой головы. Что интересно, я даже оказался недоволен, ибо искренне считал, что она за ночь исчезнет. Портит людей хист, ох как портит.

Жарил я яичницу и ел в гордом одиночестве. Гриша и Митя спали и видели седьмой сон. Хотя, скорее всего, легли пару часов назад. Ну и ладно, все равно в моем путешествии они не помогут.

Если честно, еда не лезла в рот. Аппетита не было, да и мысли все связаны с грядущим приключением. Шутка ли, в другой мир рвануть. Это даже не на выходные в Питер смотаться.

Собрался я тщательно, стараясь ничего не забыть. Сделал бутербродов, налил чая в термос, надел новые, не рваные на заднице джинсы, взял сапоги. Вдовесок кинул веревку, перочинный нож, пару консерв, спички, соль. Будто в поход шел. А что взять в другой мир? Никаких инструкций по этому поводу не существовало. Хотя пока путь мой лежал в сообщество рубежников. Подворье в этом смысле был практически Римом. Сюда вели все дороги.

Конечно, приготовлением лучше бы заняться вчера. Но что-то у меня не было желания возвращаться в Подворье после посещения лешего. Да я справедливо рассчитывал, что у вэтте ранним утром народу будет меньше, чем днем. Как оказалось, зря.

В зале чухонской нечисти уже находилось двое рубежников. Один придирчиво листал каталог, а другой развалился в кресле. И вот второго я точно знал. Тот самый четырехрубцовый, которого видел в один из прошлых визитов. Он, кстати, еще был одним из последних ивашек, которые явились на охоту. Правда, в этот раз на его ногах красовались не носки, увенчанные шлепанцами, а обычные пляжные тапки. А взирал рубежник на мир из-под темных солнечных очков. Мне знаком этот похмельный взгляд, полный синяков под глазами.

Правда, завидев меня, он снял окуляры и даже привстал, кивая головой. Я ответил тем же, подходя ближе.

— Вы последний. Да, но я вас пропущу. Мне не к спеху.

— Спасибо.

— Мы не знакомы. Борис Бритва.

— Матвей… Бедовый. Бритва как в фильме?

— В каком? — искренне не понял собеседник.