Путешественник во времени

— Дон Жерваз Аскари — шоколадный миллионер из Перу, да? — Он громко фыркнул. — Денег больше, чем ума, в этом нет сомнений.

— Да, выглядит он странновато, — добавила Мелба, заглянув в газету через плечо мужа, — но ведь он Кэтчер, и не стоит ожидать от него слишком многого. — Вздохнув, она вернулась к раковине. — Но только подумай обо всем этом шоколаде! Готова поспорить, у него его полные подвалы… Мм… Думаю, ради такого случая я могла бы сделать исключение, — поддразнила она супруга. — Что скажешь, Джос?

— Скажу, что ты совсем спятила, — фыркнул тот, вскакивая на ноги. — Давай-ка, Том, пойдем отсюда.

Дядюшка вышел из кухни, шаркая шлепанцами, вытащил из кармана халата большой ключ и отпер замок.

— Так все же кто такие Кэтчеры? — повторил вопрос Том.

Джос склонил голову набок и нахмурился.

— Том, дружок, тебе нужен небольшой урок истории, — хрипло проворчал он, распахнул тяжелую дверь и двинулся вперед по узкому сумрачному коридору, стены которого были украшены поблекшими гравюрами с изображениями змей и ящериц.

— Видишь ли, как обстоят дела, — начал Джос. — Дрэгонпорт — маленький городок, и долгие-долгие годы здесь жили только две большие семьи: Кэтчеры и Скаттерхорны. Кэтчеры поселились на холме на том берегу, — он небрежно махнул рукой в сторону реки, — а Скаттерхорны — на этом. Но с самых незапамятных времен Кэтчеры и Скаттерхорны ненавидели друг друга. На дух не переносили.

— Почему? — спросил Том, едва поспевая за дядей, когда они свернули за угол в другой полутемный коридор, на этот раз — украшенный выцветшими гравюрами попугаев.

— Почему? Почему? Таков обычай, дружок, — отозвался Джос. — Назови любую войну, спортивные соревнования, состязание по бегу в мешках — что в голову придет, и можешь не сомневаться, Скаттерхорны занимали одну сторону, а Кэтчеры — другую.

Том непонимающе смотрел на дядю.

— Никто не знает почему. Уж я-то точно не знаю. Просто так всегда было и, вероятно, будет.

— Но… это же все равно что ввязаться в драку, а потом забыть зачем?

— Возможно, — протянул Джос, выгнув брови дугой. — Не спорю, малыш. Но в этом и есть суть обычаев. Они просто возникают, и никто не помнит почему.

Дядя ускорил шаг, и Том едва разбирал, что он говорит.

— В любом случае, в этой долгой междоусобице было одно исключение. Около ста двадцати лет назад случилось неслыханное: Кэтчер и Скаттерхорн стали лучшими друзьями. Представь себе! И их семьи ничего не смогли с этим поделать. — Джос задержался полюбоваться картинкой с попугаем, преследующим паука. — Хотя, смею тебя заверить, пытались. — Он опустил взгляд на Тома и громко прошептал: — Их звали Август и Генри.

— Сэр Генри Скаттерхорн — человек, основавший этот музей? — взволнованно спросил Том.

— Верно, — подмигнул Джос. — И заодно брата твоего прапрадедушки. В свое время сэр Генри был одним из величайших охотников в мире, а его ближайший друг Август Кэтчер — одним из лучших, если не лучшим, таксидермистом. Так что этот музей они решили основать вместе. Сэр Генри добывал образцы, а Август их обрабатывал. И хотя я, конечно же, небеспристрастен, но все же считаю, что это самое впечатляющее собрание чучел на земле.

Они дошли до конца коридора и остановились перед высокой дверью красного дерева.

— И находится оно здесь.

Дядюшка Джос, несколько рисуясь, распахнул дверь, за которой обнаружилась погруженная в полумрак квадратная зала. И в тот же самый миг раздался легкий звон, и Том увидел, как в воздухе что-то ярко сверкнуло.

Бах!

Звон разбившегося стекла эхом разнесся по комнате.

— Пиявка на борту! — просипел Джос, щурясь на застекленную крышу, в которой теперь недоставало одной панели. — Думаю, это градина. Размером с чертов мяч для гольфа.

Шаркая ногами, дядя начал собирать осколки. Когда глаза привыкли к сумраку, Том увидел, что находится в просторном, старинного вида зале, заполненном чучелами всех форм и размеров. Некоторые стояли в больших застекленных витринах у стен, другие красовались на разбросанных по залу возвышениях. Мальчик начал медленно обходить помещение, заглядывая в каждый темный уголок. У задней стены под надписью «Африка» прайд львов с высокой скалы озирал равнину, на которой паслись стада газелей и антилоп. Хищников, казалось, возмущало то, что под их лапами мельтешат бородавочники и сурикаты.