Путешественник во времени

Том рухнул на низкую скрипучую кровать и уставился на отставшие обои над головой. Сердито вытер рукавом слезы. Ничего подобного не должно было случиться.

Куда же уехал отец?

В странную, почти необитаемую страну с лесами и широкими реками. Том перекатился на живот и попытался не думать о терзавшей его правде. В конце концов, все могло быть совсем иначе…

Глава 2 БОЖЕСТВЕННАЯ ИСКРА

Той ночью Тому приснился сон. На дворе стояло первое июля, день его рождения. Утро выдалось теплым и солнечным, и он слишком разволновался, чтобы спать, поэтому, прежде чем родители встали, прокрался вниз по лестнице посмотреть на ждущие его на кухонном столе подарки. На одном конце громоздилась высокая гора для него, а на другом, гораздо меньшая, — для отца. Так вышло, что они родились в один день, и даже во сне Том это помнил. Он осторожно брал по очереди каждый подарок и легонько сжимал, пытаясь угадать, что внутри. Потом услышал, как щелкнула крышка почтового ящика, выбежал в прихожую и увидел разбросанную по полу небольшую горку писем. «Тому Скаттерхорну, Тому Скаттерхорну, Тому Скаттерхорну…» Последнее оказалось многообещающе тяжелым, и мальчик понадеялся, что в него вложены деньги. Он отнес письма на кухню и торжественно разложил на столе. Только тогда он заметил затесавшийся среди остальных небольшой захватанный конверт с пометкой «Авиапочта».

Том поднял письмо и долго смотрел на него. Бумага пожелтела и запачкалась, как будто конверт пережил кораблекрушение, пожар и, возможно, землетрясение. Адресовано оно было «господину Сэму Скаттерхорну», и, несмотря на потрепанный вид, в нем чудилась некая официальность. Том был озадачен — отец никогда прежде не получал писем в день рождения. Одна из марок была узкой и длинной, с ярким изображением всадника с орлом и надписью на прежде не виданном им языке. Не вполне осознавая, зачем он это делает, мальчик подошел с письмом к плите, зажег конфорку и поднес желтоватый испачканный конверт к синеватому огню. Он смотрел, как бумага постепенно коричневеет, как оранжевые язычки пламени подбираются по ней к пальцам все ближе и ближе…

Ай!

Том резко сел на постели, стиснув одну ладонь другой. Опустив взгляд, он, к своему облегчению, не нашел на ней ни ожогов, ни каких-либо отметин — совсем ничего.

Просто сон.

Или нет?

Том тяжело вздохнул и рухнул обратно на постель, понимая, что это было не просто сном. Скорее, воспоминанием о его седьмом дне рождения, точным во всем, кроме одного. Он не сжег письмо, хотя ему стоило бы это сделать. И он ясно помнил, что случилось дальше.

За завтраком отец Тома вскрыл письмо и поскреб в затылке. Это, безусловно, казалось весьма странным. Затем он прочитал письмо еще раз.

— От кого оно, дорогой? — спросила мать.

— От Международного движения за защиту и развитие насекомых, — медленно ответил тот, перевернув письмо.

Том заметил жирно напечатанные сверху слова: «Лично, в собственные руки».

— А чего они хотят, пап?

— Похоже, предложить мне членство. Видимо, это весьма почетно.

— Тебе? — с улыбкой переспросила его жена. — Почему они обратились к тебе?

— Помнишь, в детстве я собирал жуков?

— Нет.

— И тем не менее. На самом деле вполне успешно. Однажды даже получил награду.

— И поэтому они тебе написали? — спросила мать Тома, не вполне уверенная, шутит он или нет. — Потому что ты собирал жуков?

— Похоже, что так, — ответил совершенно сбитый с толку отец. — Да, сюжетец в самый раз для книжки.

Сэм Скаттерхорн был высокого роста и работал бухгалтером в местном муниципалитете. Он редко улыбался, но его глаза всегда смеялись, и это была одна из тех фразочек, которые он использовал постоянно. Если бы слон сел на его машину, собака забила решающий гол в финале кубка или космический корабль пришельцев приземлился в соседнем саду, он, несомненно, встретил бы это тем же: «Да, сюжетец в самый раз для книжки».

Итак, Сэм Скаттерхорн, как всегда, накинул пиджак, как всегда, не заметил, что на нем разные носки, и вышел за порог двадцать седьмого дома по Среднему тупику. Погудев, он задним ходом вывел машину с подъездной дорожки и уехал на работу. Как всегда.

* * *

Тем вечером Том застал отца за перечитыванием письма, и снова — на следующий день. Неделей позже пришел еще один конверт от таинственного Международного движения. Тоже с пометкой «Лично, в собственные руки». Сэм Скаттерхорн внимательно изучил его и вечером вернулся домой с толстой книгой о насекомых, которую взял в библиотеке.

— Я и забыл, что каждое четвертое живое существо на планете — жук, — заметил он, краем глаза заглянув в книгу за завтраком из кукурузных хлопьев. — Знаете, некоторые из них живут здесь уже двести миллионов лет, почти живые ископаемые.

— Вот как? — поразилась мать, торопливо собираясь на работу. — Как это интересно. Дай нам знать, если к вечеру что-нибудь изменится, хорошо?

— Возможно, если вам повезет, — ответил Сэм Скаттерхорн, чьи глаза, как всегда, смеялись.