Путешественники в третье тысячелетие

Скелет царственного витязя с большим старанием уложили в длинный узкий ящик, напоминающий гроб. Этот ящик мы подняли наверх с трудом при помощи веревок и блоков. Немало пришлось потрудиться и с другими вещами, составлявшими загробное имущество царя Барракега.

Только к вечеру закончили упаковку. Лагерь к тому времени был снят, палатки свернуты, все погружено на телегу. Щукарь важно взял вожжи. Наш караван тронулся в обратный путь.

Глава пятнадцатая. Матрос земснаряда Арсений Челноков

На следующий день после возвращения Гриши с раскопок приехал домой и Арсений. Он явился поздно, усталый. Мать, как всегда, хлопотала с ужином. Арсений поцеловал ее и, застенчиво улыбаясь, сунул ей в руку пачку денег.

— Вот, — пробормотал он, — сто шестьдесят три рубля. Осталось от первой получки…

Анна Максимовна не поняла:

— А… а зачем это мне?

— Разве я не знаю, что ты еле концы с концами сводишь! — в свою очередь удивился Арсенин.

Анна Максимовна заплакала:

— Милый ты мой Арсюшенька, добрый мой мальчик! Лучше бы на костюм себе копил.

Арсений нежно обнял мать:

— Мама, родная… Неужели мне костюм дороже тебя? Зачем мне деньги? За питание заплачено, на работе у меня спецодежда, а костюм у меня еще приличный.

Мать и сын долго передавали друг другу деньги. Наконец Анна Максимовна положила их на полочку и снова всхлипнула:

— Не дожил Илюша! Вот бы посмотрел, какой у нас большой сын! Мать кормит! Ну, бог с ними, с деньгами, пускай лежат, а если тебе на расход понадобятся, бери без всякого спросу.

Арсений прочитал наизусть Грише окончание песни, которую начал сочинять в тот день, когда нашел каску:

Грязная орава
Быстро удирала,
Словно из Приволжья гнал ее пожар, —
После Сталинграда
Задрожали гады,
Соскочил невольно с них хмельной угар.
Всем известно это:
Из Страны Советов
Орды интервентов выбрались с трудом.
Им не счесть урона,
Немцев миллионы
На чужих кладбищах получили дом.
Знай, страна родная,
Мы, не забывая,
Сохраним уроки тех суровых дней.
Годы пролетели —
Мы не ослабели
И стоим на страже Родины своей.

— Это у меня получилось послабее, — сказал Арсений, — но уж коли ты просил…

— Ничего, ничего, — возразил Гриша, — отлично! Когда вернется Евгений Петрович из отпуска, он нам положит песню на музыку, и у нас будет свой отрядный марш. Вот будет здорово, все остальные отряды будут нам завидовать!

Гриша начал важно маршировать по комнате, ударяя себя по надутым щекам кулаками и стараясь подражать звукам барабана.

Потом началась возня.

После ужина братья, лежа в постелях, долго разговаривали. Гриша расспрашивал Арсю о земснаряде, о работе. Тот начал увлеченно рассказывать, благо нашелся внимательный слушатель:

— Ты знаешь, земснаряды — могучая сила на стройке. Если бы Цимлянскую плотину (кстати скажу, это самая большая земляная плотина из всех, какие когда-либо строились) возводили по старинке землекопы с лопатами и тачками, то пятидесяти тысячам рабочих пришлось бы затратить на это десять лет…

Гриша от восторга так забарабанил пятками по кровати, что из соседней комнаты послышался сонный голос матери:

— Опять ты, вертун, никому покою не даешь. И когда на тебя угомон придет?..

— Однако теперь век техники, а не примитивного ручного труда, — продолжал Арся. — На строительство нашей плотины направлено двадцать шесть землесосов. И эти двадцать шесть машин в течение шести месяцев должны выполнить десятилетний труд пятидесятитысячной армии землекопов и перебросить в тело плотины около двадцати семи миллионов кубических метров песка, по четыре миллиона пятьсот тысяч кубометров ежемесячно. Ты понимаешь, Гришук, узнав от Сергея Лукича эти цифры, я почувствовал к нашему земснаряду великое уважение: ведь он ежедневно заменяет многие тысячи землекопов! Внушительная машина наш земснаряд! Длина его тридцать метров, ширина девять с половиной метров, и весит он двести двадцать тонн. И, так как у него нет ни винта, ни колес, ни двигателя для собственного хода, то на дальние расстояния его перевозит сильный буксир, а на короткие, в пределах забоя, он передвигается так: если надо переместить земснаряд на несколько десятков метров, мы, матросы, под командой лебедчика Кирюшки Уголькова (это тот самый храпун, о котором я тебе рассказывал) отправляемся на лодке. Она снабжена ручным шпилем и лебедкой. Вытащив якоря из грунта, мы завозим их куда нужно, прикрепляем к ним стальные тросы, и земснаряд подтягивается туда механическими лебедками. Я уже не раз выполнял обязанности лебедчика, пока, правда, как ученик.

— А настоящим лебедчиком будешь? — спросил Гриша.