Путешествие

Ролль нехотя встал. Они пошли дальше. Все также в гору. Тропинка стала совсем сухой, но гораздо более каменистой. Вскоре облако догнало их. Ролль спиной чувствовал его приближение. Слышал гул. Облако навалилось на них. Оно оказалось мокрым, густым, как кисель. Ролль почти не видел своего Проводника. Тот изредка выныривал из тумана, как маяк, указывая путь.

Идти стало легче. Открылось второе дыхание. Вдруг в двух шагах от Ролля, разбрызгивая грязь, вперед проскакала лошадь. Она была неожиданно большой. Раза в два больше, чем обычная лошадь. Лошадь проскакала легко, высоко поднимаясь в небо, словно у нее были крылья за спиной. Она растворилась в тумане, естественно и легко, как будто сама была из тумана. Ветер в лицо усилился. Туман завихрился и разорвался на части. Ролль стал все больше и больше уставать. У него пересохло во рту. Что-то ему подсказывало, что капризничать бесполезно, что останавливаться нельзя. Облако исчезло. Ветер становился все сильнее и злее. Сердце стало стучать в висках. Ритм сердца становился все более быстрым. Дыхание не успевало за ним. Ролль стал шептать про себя какую-то непонятную ему самому считалочку. Он пытался ею как-то заглушить, забыть про усталость, успокоить дыхание. Туман совсем рассеялся. Горы угрюмо высились с двух сторон, все туже и туже сжимая долину. На вершинах сверкал снег. Проводник шагал впереди, не останавливаясь. Усталость и раздражение слились в одно чувство. Это чувство было где-то глубоко внутри, в животе. Оно становилось все больше и больше. Дыхание ушло из легких и осталось только во рту, на губах…

Ролль увидел вдали большой разноцветный шатер и услышал пение. Это пела та самая девушка, что пела в горах. На этот раз Ролль совсем не различал слов. Похоже, их и не было. Девушка была в синем, исписанном наивным золотистым орнаментом, платье. Девушка стояла в нескольких шагах от дороги, сложила руки на груди и выла. Глаза ее были открыты. Она смотрела куда-то перед собой. Он выла, выла и выла. Голос ее замирал где-то высоко в горах и снова возвращался. Проводник прошел мимо девушки, даже не бросив взгляд в ее сторону. Ролль тоже прошел не останавливаясь. Он не мог остановиться. Но он во все глаза смотрел на эту узкоглазую девушку, пытаясь впитать ее взглядом, вобрать ее в себя, забрать с собой. Что-то подсказывало ему, что эта девушка – черта за которой….

Девушка осталась позади. Ролль несколько раз хотел оглянуться, но усталость не дала ему. Ролль должен был идти впереди. Вскоре песня стихла, и вокруг не осталось ничего, кроме ветра и сердца стучащего в ушах. Сердце стучалось все быстрее и быстрее. Вскоре его стук слился в один непрерывный гул. Проводник остановился где-то вдали и сел на траву. Ролль покачиваясь, доплелся до него и рухнул рядом. Тропика кончилась и уперлась в подножье горы. Наверху блестел снег.

– Дальше вверх, – сказал Проводник. – Там – солнце.

Было утро. Выходной. Ролль без одежды лежал на полу, в зале. Нелли, тоже раздетая, сидела на нам верхом и рисовала гуашью на Роллиной спине. Она рисовала индейские знаки. Знаки были небольшими и покрывали спину в три полосы от лопаток до поясницы. Нелли замерла, грызя конец кисти в зубах и оценивая нарисованное.

– Можно посмотреть? – спросил Ролль.

– Смотри куда хочешь, – сказала Нелли и стала рисовать последний знак.

– Всё, – сказала она, ставя жирную черную точку, – готово. Лежи не двигайся. Я тебя сфотографирую.

– Я не хочу, что бы ты меня фотографировала. Я еще не умывался.

– Не ворчи, индеец. Твоя спина уже не принадлежит тебе.

Нелли встала, схватила с маленького столика фотоаппарат, выгнулась над Роллем и после длинной паузы сказала: «Ап». Сверкнула вспышка. Ролль попытался встать.

– Подожди, – сказала Нелли и снова запрыгнула на него верхом, – ты куда торопишься? Сегодня по плану у нас целый день валятся. С тебя еще, кстати, кофе в постель.

– Помню, – сказал Ролль, – принеси, пожалуйста, зеркало. Я хочу посмотреть.