Путешествие антиохийского патриарха Макария в Россию в половине XVII века

Теперь мы стали собираться в дорогу, чтобы присоединиться к господарю, и чрез два дня выехали из Кымполунга и прибыли в Питешти, а 28 апреля приехали в Букарешт и поместились в монастыре св. Саввы.]

ГЛАВА VII. Букарешт. — Свидание патриарха с господарем. Крестные ходы. Коронация. Освящение церкви.

После Пасхи, по приглашению, присланному нашему владыке патриарху господарем, мы отправились к нему и имели с ним свидание, при чем поднесли ему подарки: [московскую икону, большую лампаду, зеркало и некоторые редкости, еще уцелевшие у нас.] Господарь назначил нам содержание. Его беседа и вопросы были все глубокомысленны, от божественного писания, о предметах веры. Имея величайшее желание видаться с нашим владыкой патриархом и беседовать с ним во всякое время, он перевел его из монастыря св. Саввы и поместил в своем монастыре. Это была милость Божия, ибо мы помещались в церкви монастырской, так как после пожара, здесь бывшего, ничего не уцелело кроме церквей, кои устроены со сводами и из камня; в них и помещались жители. Нам рассказывали о делах возмутительных, совершавшихся в них, ибо татары и турки, грабя и захватывая в плен, вторгались в самые алтари и совершали гнусности, попущением Господа, глаголющего, что когда Он гневается на народ, то не щадит и самых домов поклонения[789].

В четвертый четверток после Пасхи, по повелению господаря, мы облачились и вместе с ним вышли за город торжественным крестным ходом, с зажженными свечами, по обычаю, ибо он совершал крестные ходы неупустительно каждый четверг. То же мы сделали в пятый и шестой четверток после Пасхи. Каждый четверг направлялись в какую-нибудь иную часть города, где было открытое пространство. На пути туда певчие пели молебен. Прибыв на место, составляли широкий круг, внутри коего ставилось два кресла: одно для господаря, другое для нашего учителя. Затем расстилали посредине ковер для нашего владыки, и он становился на ковер и читал особые молитвы о ниспослании дождя и обильной жатвы, после чего возвращались назад. Впереди господаря выступали служители или телохранители, числом 12: шестеро справа и шестеро слева; шестеро из них были турки, в шитых золотом тюрбанах, шестеро — валахи, в красных бархатных шапках со шнурами. Путь свой туда и обратно господарь совершал пешком, имея по правую руку нашего учителя; шествуя рядом, они вели между собою беседу. Когда ход шел назад, певцы пели пасхальные стихиры, пока мы не доходили до монастырской церкви, и в ней служили обедню.

В четверг Вознесения мы служили обедню по приглашению господаря, причем праздник справлялся с большою торжественностью. В следующее воскресенье мы снова служили обедню, и на этот раз в присутствии великого посла от краля польского, ехавшего к султану в Адрианополь. Он внимал службе с самым живым благоговением, и у нас с ним установились вполне дружеские отношения.

В Троицын день совершилось величайшее торжество, и была такая радость, какая редко бывала раньше; ибо господарь просил нашего владыку патриарха короновать его в этот день царским венцом, согласно чину, изложенному в великом царском Евхологии, и с обычным положенным для государей благословением. Итак, мы приступили к приготовлениям. Явился чухадар[790] и разостлал по церкви ковры, от трона господарева до царских врат; после того как наш владыка патриарх с местным митрополитом облачились, явился постельник с камарашем[791], и, испросив разрешения, они вошли (в алтарь) и положили на престоле корону особенной формы, которая была сделана для господаря в Константинополе, длинную и высокую, напоминавшую головной убор селевкийцев(?). Тулья ее была расшита золотым позументом и украшена султаном из больших великолепных перьев, наподобие цветущей ветви, из хрусталя и разного рода драгоценных каменьев. Господарь купил ее недавно за 2 000 динаров. Еще они поместили на престоле расшитый пояс и перевязь, а также позолоченную булаву.