Путешествие антиохийского патриарха Макария в Россию в половине XVII века

Наш владыка патриарх служил (обедню) и было большое торжество. Господарь, по причине старости, не имел сил стоять на ногах от начала обедни до конца, но при «Достойно есть» сходил (со своего места) в предшествии постельника с серебряным жезлом, а спафарий, опоясанный мечом и с булавой в руках, стоял позади его места и держал колпак господаря, ибо у господарей валашских в обычае стоять с начала службы до конца с открытой головой, а также пред архиереем и патриархом; но господарь Матвей[138] не[139] так часто снимал свой колпак. Наш владыка патриарх, стоя на кафедре (горнем месте), пред чтением Апостола поминал, по обыкновению, имя господаря, которое пели протопопы, а (потом) певчие вне алтаря. Затем я, архидиакон антиохийский, возгласил диптих (поминание) нашего владыки патриарха, что пропели священники внутри алтаря, а певчие вне, на одном клиросе по-гречески, на другом по-валашски. То же сделал архидиакон сербского архиепископа, и то же возгласил своему митрополиту архидиакон митрополита валашского. Во время причастного стиха господарь сходил прикладываться к иконам. За этой обедней наш владыка патриарх раздавал антидор ему и его вельможам. Затем мы вышли и прочли молитвы на могиле его супруги домины, которая недавно скончалась и погребена в усыпальнице господарей, как мы упомянули. Возвратившись в храм, мы прочли молитву над подносом с царской кутьей и вкушали от нее вместе с прочими присутствующими, равно и от вкусного кренделя, который также им раздавали. Затем наш владыка патриарх, преподав благословение господарю, который поднялся по описанной лестнице, вышел в мантии с местным митрополитом, священниками и присутствовавшими вельможами и дожидался господаря под упомянутым высоким окном. Когда господарь, по обычаю, разбросал монеты войску и бедным, наш владыка патриарх опять его благословил по обыкновению; затем нас повели, и мы поднялись тогда по упомянутой лестнице из церкви к господаревой трапезе. В этот час он облачил сановников своего государства в царские одеяния, как принято у царей в большие праздники. В тот день они прислуживали за трапезой с начала до конца, ибо таков у них обычай в праздники Рождества, Обрезания, Богоявления и Пасхи. На другой же день праздника вельможи садятся за трапезу вместе с господарем, а служат другие люди, как во все дни года. Всякий раз как блюда приносились из кухни наверх, били в барабаны и гремели флейты, трубы и другие инструменты, а также, всякий раз когда после музыки господарь пил вино, стреляли три раза из пушки, так что земля содрогалась. В таком удовольствии[140] они пребывали до вечера, причем господарь сидел с непокрытой головой. Пили много здравиц из больших кубков, вмещавших в себе целое око вина: во-первых, каждому подносились три кубка за раз в честь праздника, во-вторых, еще три в честь нашего владыки патриарха, в-третьих, больше и больше за раз в честь господаря. Никто решительно не освобождался от питья, ибо это обычай всем известный, что всякий, кто сидит за столом с господарем, обязан пить таким образом. Это продолжается, пока не подадут свечи, что служить знаком удаления.

Господарь дарил также почетные платья архиереям и игуменам монастырей, бывшим за его трапезой: прежде всего присутствующему патриарху он подарил кусок бархату, такой же местному митрополиту, который бывает за трапезой у господаря постоянно во весь год, ибо кроме него никто никогда не может читать застольную молитву. Настоятелям монастырей, бывшим налицо, он дарил куски атласа получше и похуже; священникам и нам, дьяконам, куски хиосской камки. Для остальных священников, монахов и многочисленных бедняков накрывали отдельно большой стол, в конце которого раздавали им деньги, завернутые в платки. Таков был обычай господаря во все господские праздники.

Знай, что митрополит валашский имеет под своею властью двух епископов: один вышеупомянутый епископ Бузео, другой – епископ большого Рымника. В стране валахов 400 каменных благолепных монастырей, коих все настоятели – епископы. У них в обычае приезжать перед Рождеством; каждый подносит господарю маленький подарок: просфоры, вино, фрукты и поздравляет его с праздником. Они остаются до после праздника Богоявления, на его столе, пользуясь его дарами, и затем уезжают. Они приезжают также к Пасхе и к четвергу Вознесения, во имя коего митрополичья церковь, как об этом будет сказано.

Возвращаемся к нашему рассказу. Вечером мы вернулись в экипаже в свой монастырь в сопровождении сейманов и драбантов с копьями, впереди и позади, а кругом экипажа шли шатыри (скороходы) господаря; певчие господаря и их ученики, придворные мальчики, пели и выводили трели (во весь путь) от дворца до монастыря. Все они получили обычную милостыню и ушли, после того как сейманы выстрелили из ружей.