Путешествие белой медведицы

Я откинул плащ, перевернулся на спину, посмотрел на звёзды, сияющие в тусклом молочном свете луны, и тут подумал: а вдруг мама смотрит сейчас на эти же звёзды? Может быть, она тоже не спит этой ночью и гадает, где я. Интересно, они искали меня? Проверяли ли сарай, домик лодочника, пещеры в горах? Спрашивали в соседних поместьях? Просили посмотреть в хлевах?

Сожалели, что я ушёл? Думали, что могли быть добрее ко мне?

Мама…

Интересно, она скучает по мне?

Прямо сейчас?

И какой же я сын, если оставил свою любимую маму, не сказав ей ни слова?

Меня охватила невероятная печаль. Что я здесь делаю? Зачем я оставил маму и ушёл из дома? Неужели они действительно были так плохи, мои сводные братья? Насмешливые и грубые, они никогда не причиняли мне настоящего вреда. Это просто… такие злые игры. Просто у них такой характер. А теперь меня обзывают навозным мальчишкой… Разве так лучше?

Бум. Бум. Бум.

Я сел — больше не мог лежать и слушать — закинул котомку на плечо, поднял свою подстилку из овчины и на цыпочках прокрался мимо спящих моряков к клетке медведицы.

— Тебе тоже не спится? — спросил я тихо, чтобы никто не услышал, как я разговариваю с ней.

Не останавливаясь, медведица повернула в мою сторону большую голову.

Я сел рядом с клеткой и достал из котомки письмо. В лунном свете хорошо было видно чернила на пергаменте. Я провёл пальцем вниз по странице и остановился на слове, в котором мама узнала имя отца: Моркан. А потом нашёл своё имя: Артур.

Мама так часто рассказывала мне о месте, где я родился, что я легко мог представить его. Горная долина, окружённая соляными болотами, а далеко внизу — седое море. Там туманно, а зимой идут дожди. Вокруг пастбищ растут дубы и рябины, и трава зеленеет круглый год.

Я представил, как стою перед большими деревянными воротами замка. Сейчас они со скрипом откроются, и тогда… Четыре принца, племянники Давида, конечно же, вспомнят моего отца. Они, конечно же, обнимут меня и примут как его наследника, истинного сына Уэльса.

Неожиданный звук заставил меня очнуться от фантазий. Медведица больше не топала. Она внимательно изучала меня и принюхивалась большим чёрным носом. Я замер. Несколько мгновений мы смотрели друг другу в глаза, а потом она длинно и тяжело вздохнула и опустилась на пол. Меня обдало медвежьим духом, смешанным с запахом рыбы. Медведица прислонилась головой к клетке и потёрлась о прутья сначала одним, а потом другим ухом.

Я сложил письмо и убрал обратно в котомку. Опустившись на колени рядом с клеткой, я начал жужжать себе под нос. Я знал, что передо мной опасный, дикий зверь, но в этот момент медведица почему-то напомнила мне моего старого пса по имени Локи, который часто составлял мне компанию в часы одиночества. Он любил, когда я чесал ему за ухом.

У медведицы была большая голова — размером примерно с моё туловище — но её полукруглые пушистые ушки казались не больше моей ладони.

Я протянул руку. Потом отдёрнул. Снова протянул. И опять отдёрнул. И снова протянул.

Продолжая напевать себе под нос, я коснулся пальцами её уха. Оно дёрнулось под моей рукой, и тогда я неуверенно погладил шерсть за медвежьим ушком. Медведица боднула мою руку — прямо как Локи, когда тот просил ещё. Я зарылся пальцами в бело-золотистую шерсть ещё глубже, пока не достал до чёрной кожи. Медведица довольно загудела, а потом повернула голову и подставила мне другое ухо. Я чесал её уши и напевал незамысловатый мотив. Пел и чесал. В воздухе летал медвежий пух; должно быть, она линяла. Мои руки согрелись от её живого тепла.

Наконец она вздохнула и отвернулась. Улёгшись на живот, медведица вытянула лапы. Одна из задних лап высунулась из клетки и упёрлась в моё колено.

Луна постепенно опускалась за горизонт. Звёзды ярко светили высоко-высоко в небе.

Интересно, медведи когда-нибудь смотрят на звёзды? Думают про них? Может быть, сейчас где-то далеко маленький медвежонок тоже смотрит на эти звёзды и тоскует по своей маме?

Глава 14 Кровавая река

Поначалу казалось, что нас ждёт спокойное путешествие. Погода была ясной, ветер свежим. Мы вышли из норвежских вод и двигались дальше на юг вдоль побережья Ютландии. По пути мы несколько раз заходили в порты, чтобы пополнить запасы воды и продовольствия.

Медведица вскоре привыкла к качке. Она ложилась и лениво потягивалась, пока палуба уходила у нас из-под ног, и часто поднимала большой чёрный нос, принюхиваясь к ветру. Она словно пыталась понять его знаки, как учёные мужи читают на пергаменте. Она больше не топала по клетке, но я всё равно чувствовал её внутреннее беспокойство. Она жаждала свободы и мечтала оказаться далеко отсюда.