Путешествие будет опасным

Полицейские берут верх и снова загоняют толпу на тротуар. Карета «Скорой помощи» увозит раненых. Машина с решетками — арестованных.

Около моего уха стрекочет кинокамера. Телерепортер нагнулся с микрофоном к негритянскому мальчику лет десяти, за руку которого держится сестренка; ей не больше шести лет. Видно, что она перепугана и потрясена тем, что ей пришлось здесь увидеть. Она жмется к брату и все время просит его:

— Пойдем, Джон, пойдем! Я хочу пить.

— Зачем вы пришли сюда? — спрашивает репортер.

— Пусть они примут нашего папу на работу, — хмуро отвечает мальчик и опускает голову.

Репортер легонько пальцами берет его за подбородок, старается повернуть лицом к камере и спрашивает:

— Ты знаешь, чем это может кончиться?

— Знаю! — сердито бросает малыш и снова опускает голову.

— Чем?

— Нас посадят в тюрьму, — почти шепчет мальчик.

— Скажи это громче.

— Нас посадят в тюрьму, — громко и четко говорит мальчик, глядя прямо в объектив стрекочущей кинокамеры.

— Я не хочу в тюрьму! — хнычет сестренка. — Я хочу пить.

Негритянский священник, взобравшись на груду бревен, уговаривает толпу разойтись.

— Братья! — кричит он. — Не доводите дело до кровопролития. Успокойтесь. Возьмите себя в руки.

— Нет сил терпеть! — отвечают ему из толпы.

— Я знаю. Я знаю, что нет больше сил терпеть несправедливость, — продолжает священник. — Но посмотрите на полицию. У них оружие. У них дубинки. Они не остановятся ни перед чем, чтобы протолкнуть эти проклятые грузовики на строительную площадку. Но, братья, о том, что произошло здесь сегодня, завтра будет знать весь мир.

В другом месте толпа подняла на руки молодого негра с бородкой.

— Я спрашиваю вас: где это происходит? — кричит юноша. — В Соединенных Штатах Америки?

— Да! — выдыхает толпа.

— Я спрашиваю вас: это страна свободы?

— Нет! — гремит толпа.

— Это страна справедливости?

— Нет!

— Это страна равенства?

— Нет! Нет! Нет! — грохочет над улицей.

Постепенно толпа расходится. Остаются только полицейские и десяток пикетчиков, которые молча ходят вдоль забора. В их руках плакаты: «Дайте работу неграм и пуэрториканцам!», «Двадцать пять процентов рабочих мест — для цветных!»…

Сержант слезает с лошади, передает поводья полицейскому и устало хрипит:

— Ну и жарища сегодня, ребята! Пойду промочу горло.

Все, о чем я рассказал здесь, произошло на углу Кларксон и Бруклин-авеню в Нью-Йорке. На следующий день газета «Нью-Йорк тайме» вышла с заголовком «Искры мятежа в Бруклине. Столкновение пикетчиков с полицией».

«Чертово дно»

До второй мировой войны здесь были болото, свалка мусора, который вывозили сюда из Вашингтона, да кладбище старых автомобилей. Жители штата Вирджиния называли это место «чертовым дном». Чтобы засыпать его, строители сбросили сюда 5,5 миллиона кубических ярдов земли (кубический ярд равен 0,76 кубического метра) и вбили 41 492 железобетонные сваи. В январе 1943 года было завершено строительство гигантского пятигранника на правом берегу реки Потомак. На месте «чертова дна» возник Пентагон, здание министерства обороны США — «мозговой центр огромного военного организма», по выражению одних, «заповедник воспаленных медных лбов», по определению других, «джунгли, мрачные джунгли», по словам Роберта Макнамары, который, надо полагать, знает, о чем говорит, ибо сам в течение нескольких лет был главой Пентагона.

Ну что же, читатель, я приглашаю вас на экскурсию в Пентагон.

Миновав границы округа Колумбия, мы подъедем к этому самому большому в мире административному зданию со стороны Арлингтонского военного кладбища и поищем место для нашего автомобиля среди десяти тысяч автомашин, табунящихся на трех пентагоновских автолужайках.

Окинув взглядом зеленеющие вдали кладбищенские холмы и стройные ряды белых крестов, домаршировавших уже почти до Пентагона, поднимемся по ступенькам к главному входу и остановимся перед бюстом бывшего министра обороны США Джеймса Форрестола. Наморщенный бронзовый лоб выдает какую-то тяжелую работу мысли, плотно сжатые тонкие губы подчеркивают поглощенность какой-то идеей. «За достижения по укреплению национальной безопасности и за самоотверженную преданность долгу» — выбито на мраморном пьедестале. Как известно, в 1949 году министр Форрестол с криком: «Русские танки подходят к Вашингтону» выпрыгнул из окна своей квартиры и разбился, чем и обессмертил свое имя в новейшей истории США.

Много раздумий, как иронических, так и философских, вызывает этот бронзовый бюст у главного входа в Пентагон. Вот он — памятник жертвам «холодной войны»! Форрестол умер не от пули и не от осколка, он спятил от страха перед «красной опасностью», которую сам же и выдумал, сидя вот в этом самом здании, у подъезда которого воздвигнуто теперь его бронзовое изображение…