Путешествие Черного Жака

Конь, не совсем понимая, что происходит, сунул свою любопытную морду, чтобы получше разглядеть, что эта странная дамочка делает со мной. Но она повернулась к нему и резко ударила маленьким кулачком в раздувавшуюся ноздрю. Она постаралась, чтобы удар был как можно больнее. В этом заключалась ее основная ошибка. С обычным конем такая штука, может, и прошла бы, он кинулся бы наутек, обиженно тряся мордой, но длинноухий красавец быстро и грациозно развернулся и сильно лягнул ее ногами куда-то в область груди. Издав хриплый стон, она отлетела довольно далеко и там осталась лежать без движения. Меня при этом рвануло следом за ней, и я, пропахав в земле небольшую борозду, ткнулся головой в древесные корни.

– Замечательно, – промычал я ему, восхищенный происшедшим до глубины души, – молодец!

Теперь загвоздка состояла только в том, чтобы как можно скорее избавиться от этой паутины и наконец убраться из этих мест. Я продолжал мычать, надеясь, что конь поймет меня и поможет, но ему все было нипочем Он немножко потоптался возле меня, натыкался мордой в паутину, а потом отправился жевать траву неподалеку от убитой его тяжелыми копытами Ундины.

К вечеру меня обнаружила парочка разбойников.

– Ух ты, – сказал один из них, – гляди-ка, че с ним сделалось…

Я снова замычал. Тогда разбойник наклонился и отодрал паутину от моего лица, чтобы я мог говорить.

Отрывалась она с треском, и, поскольку он особенно не церемонился, мне показалось, что вместе с липкой паутиной он оторвал мне кусок щеки.

– Дьявол тебя возьми! – первым делом заорал я, как только ко мне вернулась возможность говорить. – Да я из-за тебя чуть без лица не остался!

– Если хочешь, я тебя могу тут оставить, – обиженно ответил он и отошел в сторону.

– Нет-нет, – мой тон сразу стал весьма любезным, – распутай меня, только, пожалуйста, осторожнее.

– Ладно.

Оба они принялись распутывать меня, пока наконец мои руки не освободились и я не смог взяться за дело сам.

После того как я содрал с себя всю паутину, мне пришлось в сопровождении этой парочки вернуться в лагерь. Продолжить свое путешествие я не мог – они непременно доложили бы, что я собираюсь смыться. Оба и так смотрели на меня с нескрываемым подозрением: как это я оказался так далеко в лесу, да еще весь с ног до головы упакованный в превосходную паутину.

Едва мы оказались в лагере, ко мне подбежал влюбленный в Ундину разбойник, которого когда-то испугала огагуля. Его седая голова тряслась мелкой дрожью, и я почувствовал укол совести. Что-то в последнее время она меня частенько беспокоила… Впрочем, в том, что произошло, моей вины было немного – что поделаешь, если девочка не поладила с конем. Пока мы шли, жеребчик то и дело тыкался мне в плечо своей влажной мордой и тихонько покусывал, словно чувствовал, что провинился.

– Жак, – пробормотал он, – ты нигде не видел Ундину?

– А что, ты потерял ее? Он пожевал губами:

– Значит, не видел?

– Разумеется, нет… С тех пор как ты забрал ее и вручил мне это, – я продемонстрировал ему висевший у меня на шее амулет демона с жабьей головой, – я про нее и думать забыл.

– Понятно. – Разбойник расстроенно качнул головами и отправился восвояси.

– Вот бедолага, – пробормотал я, немного досадуя на несправедливость этого мира. – Кто виноват, что чертова Ундина была такой странной дамочкой. Уж точно не этот несчастный.

Я оставил длинноухого приятеля у коновязи, а сам вернулся в шалаш, чтобы хорошенько выспаться. У меня в голове уже родился план действий, благодаря которому я смогу покинуть эти отвратительные места, да еще окажу услугу моему приятелю Ракруту де Мирту. Он, кажется, впал в серьезную хандру после появления Поскервиля и гибели демона Луксора. Друзей всегда тяжело терять. Ну ничего. Я ему покажу, кто его истинный друг.

Кошмар двенадцатый КРОВАВАЯ БОЙНЯ

«… При луне они черные, – бормотал Конан, и в глазах его появилась варварская покорность судьбе. – А при ясном солнце они словно кровь. и кровь, должно быть, предвещают. Ох не нравится мне этот город!»

Роберт Говард. Конан, варвар из Киммерии

С рассветом ко мне в шалаш нагрянул слепой разбойник. Он нарушил блаженство молодого здорового сна, когда прокричал, что я должен явиться на собрание племени и рассказать свою историю. Племени? А я – то полагал, что это просто разбойничья шайка.