Путешествие Домой

Скосив на меня свои детские, невинные глаза, он взглянул мне в лицо, пытаясь вспомнить незнакомца, сидящего рядом с ним. После нескольких долгих мгновений он нарушил молчание изумленным шепотом: «Кришнадас?» Слезы брызнули из его глаз и покатились по щекам. Весь дрожа от волнения, он воскликнул: «Кришнадас, неужели это ты?» Трясущейся рукой он гладил меня по щеке, заглядывая мне в глаза. Все мышцы на его старом лице напряглись от охвативших его чувств. «Да, это ты, Кришнадас! Это ты!» — плакал он. С огромным трудом он склонил голову к самой земле, благодаря Бога. Потом медленно поднялся и робко взял меня за руку. Его голос срывался от радости: «Пойдем, Кришнадас, пойдем! Гопиджана-Валлабха заждался тебя. Прошу тебя, пойдем!» Ганашьям медленно повел меня по переулку, который снился мне столько раз, и привел к крошечному храму в чуланчике. Что за дивный праздник наступил для моих глаз и для души: еще раз встретиться лицом к лицу с Радхой, Гопиджана- Валлабхой и Их дорогим слугой, Ганашьямом! Он, как всегда, стал предлагать мне свои враджа-роти и все остальное, что у него было. Я просидел с ним несколько часов, пролетевших, как одно мгновение. В сердце моем не было ничего, кроме благодарности: я был дома.

Однако мои обязанности звали меня обратно в Америку. На следующий год я снова приехал во Вриндаван, предвкушая встречу с моим Ганашьямом. Дрожа от нетерпения, я перешагнул через канализационную канаву и вошел в знакомый дом. Но храм Радхи Гопиджана-Валлабхи превратился в обычную кладовку. Божества ушли. Более шестидесяти лет эта убогая комнатка была обителью Господа, который явился из земли, чтобы принять служение Своего любимого Ганашьяма. Теперь же там стояли только веники, ведра, кухонная утварь и висела какая-то одежда. Мать семейства вышла из кухни, чтобы узнать, что мне нужно.

«Где Радха и Гопиджана-Валлабха?» — спросил я.

«Они нашли себе другой дом».

«А где Ганашьям Баба?» — вырвалось у меня.

Махнув рукой в небо, она ответила: «Ушел к Кришне».

В оцепенении я вышел наружу. Взглянув на небо Вриндавана, я заплакал. Я шептал: «Ганашьям, ты навеки поселился в маленьком чуланчике моего сердца. Там я всегда буду согрет одеялом твоего смирения и накормлен лепешками твоей бескорыстной любви».

В 1985 году я вел группу из двадцати человек вокруг холма Говардхана. Не помышляя ни о каких сюрпризах, я вдруг столкнулся лицом к лицу с Асимом, своим давним другом. На радостях мы обнялись, охваченные чувством глубочайшей благодарности друг к другу. Четырнадцать лет назад, в последний день моего пребывания во Вриндаване, мы вместе обошли вокруг холма Говардхана. Было ощущение, что мы встретились на том самом месте, где расстались. Он очень обрадовался, узнав, что я принял обеты санньяси и стал свами. Найдя тихое место, мы сели и стали беседовать.

За эти годы Асим защитил докторскую диссертацию по санскриту в Колумбийском университете. В ученых кругах он носил свое имя — Алан Шапиро. Известные профессора, изучающие санскритские источники, обращались к нему за помощью. Но Вриндаван по- прежнему оставался его родным домом.

Асим заулыбался: «Подожди-ка меня здесь, Свамиджи». Через несколько минут он вернулся с полотняной сумкой в руках. Я не мог сдержать улыбку, ибо знал, что было в сумке. Восхищенные милостью Господа, снова сведшего нас вместе, мы любовались красотой холма Говардхана и отмечали нашу встречу праздничным пиром из враджа-роти и гура. Наша дружба продолжалась вплоть до 1998 года, когда, по воле Господа, он ушел из этого мира.

Титул санньяси требовал от меня все более частых поездок — я стал выступать с лекциями для все более широкого круга людей.