Путешествие домой

Разве неправда, что самым благородным человеком считается тот, кто скромен, честен, добродетелен и почтителен ко всем? Это и есть религиозная жизнь в ее самом подлинном смысле. Я верю, что именно такой жизнью я должен жить. Прошу тебя, поверь мне: все, чего я хочу, — это постараться вести жизнь, свободную ото зла. Для человека с моим характером занятия бизнесом превратят мою жизнь в пустую и безрадостную трату времени. Тот, кто подавляет свою внутреннюю природу, разрушает самого себя. Пока я еще окончательно не определился. Пожалуйста, прошу тебя — дай мне время, чтобы я убедился в правильности своих взглядов.

И тогда мы обязательно встретимся вновь.

Я буду писать вам. В Америке сейчас много родителей страдает от разлуки со своими сыновьями. Сын по два, а то и по четыре года служит в армии, и его могут в любой момент убить, только потому, что одни люди ненавидят других. Единственное, о чем я умоляю тебя, — поверить мне: то, чего ищу я, обернется благом для всех.

Пусть Господь благословит тебя, мой дорогой отец, и покой осенит твое доброе сердце!

Скоро я расскажу тебе о своих планах, очень скоро.

Ричард,

Вриндаван, Индия,

30 сентября 1971 г.

Матери я написал, чем питаюсь и какую одежду ношу. Также я заверил ее, что чувствую себя прекрасно, и объяснил ей свои поиски смысла жизни. Я благодарил ее за любовь и просил не волноваться обо мне.

Я знал, что они не поймут того, что движет мною. Мои наивные слова наверняка еще больше разбередят их сердца. Но я верил, что Бог знает мои помыслы и обязательно протянет им руку помощи.

4

Я лежал на крыше ашрама и глядел на вриндаванское небо, усыпанное звездами. Павлины протяжными криками переговаривались друг с другом, и ночные сторожа, охранявшие деревню, громко выкликали имена Бога. Но среди всех ночных звуков был один, к которому я прислушивался с особенным чувством: откуда-то издалека на мягких волнах легкого ветра до меня доплывала мантра Харе Кришна, которую попеременно пели пожилые мужчина и женщина. Каждую ночь их голоса, усиленные динамиком, звучали над Вриндаваном от заката до рассвета. Все эти звуки — перекличка сторожей, крики павлинов, пение пожилой пары — сливались в духовную симфонию, которая заставляла сладко сжиматься мое сердце. Вспомнился старый садху, начертивший кусочком мела слова на обломке грифельной доски. Неужели я действительно схожу с ума по Кришне здесь, в волшебном Вриндаване?

По традиции паломники обходят вокруг святых мест, таких как Вриндаван; это считается актом поклонения Богу. Однажды ночью я, повинуясь какой-то неведомой силе, спустился со своей крыши и отправился в путь по пыльной тропе вокруг Вриндавана. Лунный свет освещал дорогу, и я устремился по ней вдоль реки к лесу. Меня притягивали к себе далекие звуки. Я подошел ближе, и сердце мое забилось. Неужели это та самая мелодия, под которую я, очарованный, засыпал каждую ночь? Мне не терпелось узнать, откуда исходит этот звук. Чем ближе я подходил, тем громче и отчетливей звучала мантра. Да, это была та самая песня. Вскоре я очутился в древнем храме Ханумана, обезьяны, олицетворяющей экстатическую преданность Богу. На полу сидели мужчина и женщина лет семидесяти, одетые в ветхие белые одежды, по виду простые крестьяне. Сидя с полуприкрытыми глазами, они были полностью поглощены пением. Было около часу ночи, и я, присев рядом, стал подпевать уже знакомую мелодию. Позже, прощаясь со мной, они пригласили меня завтра на обед.

На следующий день, в обеденный час, я, свернув с пыльной тропинки, входил в храм Ханумана. Что-то внутри меня подсказывало, что вот-вот должно произойти нечто очень важное. Не прошло и минуты, как ко мне подошел неизвестный индийский юноша лет двадцати пяти и сказал: «Тебя хочет видеть Махараджи, прямо сейчас».

«Меня? — удивился я, ткнув себя в грудь. — Но кто такой Махараджи, и откуда он меня знает?»

«О, ему известно о тебе всё!»