Путешествие домой

Первым делом они конфисковали мой паспорт. «Мы агенты ФБР. Пройдемте с нами». Они завели меня в отдельный кабинет и стали пристально рассматривать меня, так что я в смущении отвел глаза. Один агент сказал: «Вы задержаны за попытку контрабандного ввоза наркотиков в Соединенные Штаты. Если Вы добровольно сдадите их и станете с нами сотрудничать, срок Вашего наказания будет сокращен».

«У меня нет никаких наркотиков», — чуть слышно ответил я.

«Нам доподлинно известно, что есть. Сдайте их или мы найдем их сами, — он грохнул кулаком по столу. — Я Вас предупреждаю, лучше не злите нас».

Они перетряхнули всю мою сумку и возликовали, обнаружив маленький мешочек с коллекцией пыли Вриндавана. Поднеся его близко к моему лицу, агент торжествующе спросил: «А это что такое?»

«Это пыль из святых мест».

Агент тщательно исследовал содержимое мешочка, растерев пыль между пальцами и понюхав, а затем разочарованно завязал обратно и отложил в сторону.

Другой агент обыскивал меня. Внезапно его глаза вспыхнули, и он возбужденно захлопал в ладони: «Я нашел! Я нашел! Наркота у него здесь!» Он нащупал жесткий комок чуть пониже моей спины. «Что это?!» — закричал он.

«Это набедренная повязка». Было ясно, что они никогда в жизни не видели набедренную повязку садху.

«Разденьтесь», — потребовали они. Я снял с себя все, кроме набедренной повязки. «Что это такое?!» — завопил агент. Его начальник, захваченный врасплох, насмешливо процедил: «Уж точно не фирменные трусики от „Fruit of the Loom“». Они изучали мою застиранную набедренную повязку, в которой я купался в многочисленных реках и озерах. «Одевайтесь», — наконец сказали они.

Затем один из агентов объяснил, что визы Афганистана, Пакистана и Непала в моем паспорте являлись своего рода сигналами о возможном ввозе наркотиков. Он извинился: «Мы сожалеем о доставленных неудобствах, но просим понять, что наша обязанность — защищать Америку». Вернув мне паспорт, они сопроводили меня до выхода из таможенной зоны.

Я оставил свой дом учеником-подростком, поехавшим на летние каникулы в Европу. Два года спустя я возвратился на родину аскетом-отшельником, последователем древнего духовного пути. К тому времени родители продали наш дом в Хайленд-Парке и купили квартиру в Майами-Бич во Флориде. В международном аэропорту имени Джона Кеннеди я сел на самолет внутренних авиалиний и долетел до Майами. Отец, несмотря на сломанную ногу, пришел на костылях встречать меня в аэропорт. С ним был и мой младший брат Ларри. Они увидели меня сидящим на полу и медитирующим с закрытыми глазами; из вещей у меня была только выцветшая полотняная котомка и металлическая чаша для сбора подаяния. Отец прерывающимся от волнения голосом воскликнул: «Слава Богу, сынок, ты наконец- то вернулся домой!»

Я вскочил и кинулся в его объятия. Он обхватил меня, крепко-крепко сжал и заплакал, выдохнув так, словно его отпустила боль, что сжимала его сердце все эти месяцы. Взволнованный младший брат Ларри, которому исполнилось семнадцать, заулыбался, когда я по-братски сильно сжал его в своих объятиях. Не отрываясь, он глядел на меня, как на героя, который возвратился домой с победой.

Едва мы зашли в нашу новую квартиру, как в прихожую выбежала мать и громко воскликнула: «Ричард, как же мы соскучились по тебе!» Обливаясь слезами, она обнимала меня и целовала в лоб. Я никогда не забуду ее слез. «Ты так похудел! — сказала она. — Знаешь, я тут специально для тебя изучаю вегетарианскую кухню!» На кухонном столе я увидел целую библиотеку вегетарианских поваренных книг. Горя желанием угодить мне, мать тут же подала к столу суп, салат, жареные овощи, запеканку с рисом, а на десерт — яблочный штрудель.

Зазвонил телефон: мой старший брат Марти, который учился в колледже в Аризоне, хотел поздравить меня с возвращением. Я поразился любви своих родителей и их готовности устроить все, только бы я был счастлив. Несмотря на то что им тяжело было смириться с моим духовным выбором, они стремились понять мой образ жизни. Я изо всех сил пытался выразить свою любовь к ним, одновременно придерживаясь своих священных принципов. Хотя между нами пролегла пропасть, любовь и уважение друг к другу оставались в наших отношениях главным. Через свою духовную практику, через преданность Богу, я пришел к пониманию, что для сохранения любви в отношениях требуются такие качества, как способность прощать, умение слушать, терпение, благодарность и смирение. Чтобы взрастить в себе смирение, надо в первую очередь научиться принимать других такими, какие они есть, не обращая внимания на различия. Пребывание в родном доме снова заставило меня задуматься над тем, что привычка осуждать других — это зачастую признак неуверенности в себе, эгоизма или незрелости. Мне очень хотелось изжить в себе это качество. Каждый из нас — дитя Бога. Бог любит всех своих детей. Если я хочу полюбить Бога, мне нужно научиться любить тех, кого любит Он.