Путешествие домой

 Гималаи манили меня, и мне не терпелось снова увидеть их, Поэтому уже на следующий день я сидел на грязном бетонном полу железнодорожной платформы в ожидании поезда, идущего на север. Мне предстояла очередная поездка в вагоне третьего класса. Устроившись поудобнее, я раскрыл книгу, которую дал мне Шрила Прабхупада. К моему удивлению, введение к ней написал сам Джордж Харрисон, один из «битлов»:

Все ищут Кришну.

Некоторые не понимают этого, но и они ищут Его.

Кришна — Бог, Источник всего сущего,

Причина всего, что есть, было и будет.

Бог безграничен, поэтому у Него много имен.

Аллах-Будда-Иегова-Рама. Все они —

Кришна, все они — суть одно.

Поскольку я интересовался мировыми религиями и жаждал узнать о них как можно больше, меня приятно удивил экуменический дух этих слов Харрисона. Я спрятал книгу обратно в сумку, решив для себя, что обязательно вернусь к ней позже.

На станции я познакомился с железнодорожным инспектором по имени Мадхава. Ему было около сорока, он носил опрятные белые брюки и рубашку из хлопка, белую пилотку а-ля Неру, а на его смуглом лице виднелись следы перенесенной в детстве оспы. Мадхава ехал к своему гуру и убедил меня составить ему компанию. Мы сели в автобус, идущий на восток от Бомбея, и через несколько часов были в святом месте под названием Ганеш-Пури. По прибытии Мадхава сказал мне: «Прежде чем предстать перед Гуруджи, нужно омыться в расположенных рядом горячих серных источниках». Мы подошли к трем небольшим купальням, в которых булькала мутная вода. Десятки местных жителей омывались в источниках — одни сидели в воде, другие, перекрикиваясь, ходили вокруг. Я стал медленно погружаться в липкую, как масло, дымящуюся серую жидкость, постепенно привыкая к высокой температуре и неприятному запаху. Войдя в обжигающую воду по самую шею, я почувствовал, как она оживила мои тело и ум. В этот момент Мадхава крикнул мне, что теперь я готов к встрече с его гуру.

Подождав, пока я оденусь, он повел меня к маленькому кирпичному храму. Пройдя под арочным сводом, я оказался лицом к лицу с большой черно-белой фотографией. На ней был запечатлен полноватый человек с обритой головой, одетый лишь в набедренную повязку. У него было круглое лицо с большими скулами, проницательные глаза и короткая седая борода. Мадхава сказал мне, что это и есть его гуру — Нитьянанда Баба. Он покинул свое бренное тело десять лет назад, и здесь, подле его усыпальницы, его присутствие можно ощутить еще явственнее, чем при жизни.

Вокруг усыпальницы, освещенной масляными лампадами, пропитанной запахом цветочных благовоний и украшенной гирляндами желтых и оранжевых бархатцев, сидели последователи Нитьянанды Бабы и хором пели имена Бога. К моему удивлению, это была мантра Харе Кришна — та самая мантра, которую Ганга открыла мне в Гималаях и которую Шрила Прабхупада пел в Бомбее. По коже у меня снова пробежали мурашки.

В Махараштре и Карнатаке у Нитьянанды Бабы были миллионы последователей. Мадхава рассказал мне о жизни Бабы, его учении и чудесном появлении на свет. В конце девятнадцатого века одна бедная женщина, собирая в лесу хворост, обратила внимание на необычайно громкое карканье ворон в чаще леса. Там она нашла младенца, который лежал совершенно один на опавших листьях. Женщина взяла этого мальчика и отдала бездетной служанке, жившей в доме одного богатого брахмана. С самого детства мальчик проявлял безразличие к миру, а в возрасте десяти лет ушел из своей приемной семьи и стал отшельником. Странствуя повсюду, он помогал нуждающимся и проповедовал, рассеивая царящее в сердцах людей духовное невежество. Последние годы жизни он провел здесь, в Ганеш-Пури. Медитируя в усыпальнице Нитьянанды Бабы под звуки мантры, которую его ученики пели снаружи, я отчетлив ощутил его присутствие и воспринял это как благословение.

Несколько дней спустя меня познакомили с учеников Нитьянанды Бабы, который неподалеку строил ашрам. Небольшое но быстро растущее помещение для богослужений стояло прямо на обочине дороги. Когда открылась дверь, до меня донеслись завораживающие звуки голосов, медленно повторяющих мантру, обращенную к Шиве: Ом намах шивайа! Внутри несколько десятков учеников Бабы — как из Индии, так и с Запада, — в унисон читали мантру под аккомпанемент тампуры, струнного музыкального инструмента из полой тыквы. Когда пение завершилось и воцарилась тишина, все вышли из помещения во внутренний двор. Я продолжал со стороны наблюдать за происходящим. Вдруг ученики склонились до земли, приветствуя своего гуру. Ему было лет шестьдесят, у него была смуглая кожа, глубоко посаженные карие глаза, короткие давно не стриженные волосы и борода. Облачен он был в одежды шафранового цвета. При его появлении лица учеников озарились радостью. Я спросил, кто это, и мне ответили: «Свами Муктананда».