Путешествие домой

Мне довелось встретиться со многими великими учителями. Они просветили меня, дали мне знание о разных учениях и позволили обрести духовный опыт, чего я, несомненно, не заслуживал. Во всех этих учениях я вижу духовную красоту. Но куда, в какую сторону мне надо двигаться дальше с этого перекрестка? Куда должен привести меня мой путь ?

Той ночью я молился, чтобы Господь Сам направил меня. Незаметно для себя я заснул. Проснувшись посреди ночи, я увидел месяц, сиявший высоко в небе. Рядом с ним искрилась одна-единственная звезда. Это был символ ислама, знак повиновения Богу. Как понять, что хочет сказать мне Бог? Ответ пришел сам собой, и на сердце сразу стало спокойнее. Я понял, что тайна, которую я пытаюсь постичь, скоро откроется мне сама.

2

Из Гоа я морем вернулся в Бомбей и начал свое путешествие обратно в Гималаи. Сначала я доехал на поезде до Дели. Оттуда мой путь лежал на северо-запад, в город Патханкот, что на границе с Кашмиром. Из Патханкота я в кузове попутного грузовика добрался до Дхарамсалы, деревушки в предгорьях Гималаев в штате Химачал-Прадеш. Во всем чувствовалось приближение лета: лес был полон распускающихся цветов — оранжевых, желтых, фиолетовых и белых. Огромные древние деревья утопали в сочной зелени молодой листвы, и звуки дикой природы создавали бодрящую атмосферу. Высоко на горном хребте над Дхарамсалой располагался лагерь тибетских беженцев Маклеод Ганж. Там жил Далай-лама Тибета.

Готовясь к паломничеству в этот горный монастырь, я прочитал его книгу «Моя земля и мой народ». Лхамо Дхондруб родился к 1935 году в семье бедных тибетских крестьян, живших в скромном доме из камня и глины. Тибетский регент, временно исполняющий обязанности ламы, направил туда поисковую группу уважаемых монахов, поскольку ему было видение, что именно в этом доме родился новый Далай-лама. Когда мальчику исполнилось два года монахи под видом нищих странников пришли к его родителям, прося предоставить им кров. На шее одного из монахов висели четки предыдущего Далай-ламы. Ребенок, узнав четки, сразу же схватил их и потянул к себе. После еще нескольких посещений и ряда проверок и испытаний монахи пришли к заключению, что перед ними — четырнадцатое воплощение Чэнрэзига, Бодхисаттвы Сострадания. Считается, что он снова и снова рождается в этом мире как Далай-лама, чтобы давать народу Тибета духовное и политическое руководство.

Мальчика определили в монастырь в Лхасе, где его обучали и готовили к тому, чтобы стать главой государства и духовным лидером страны. В годы его детства Тибет процветал. Но в 1950 году туда вторглась китайская армия, и уже к 1959 году насилие и беспорядки разрывали страну на части. Далай-лама, по настоянию своих подданных, опасавшихся за его жизнь, вынужден был бежать со своей любимой родины. Перед этим он вознес молитвы в храме Господа Будды и сделал Ему подношение в виде белой шелковой шали. Это был знак расставания и обещание вернуться. С тяжелым сердцем снял он с себя монашеские одежды и, переодевшись в военную форму, под покровом ночи бежал из дворца.

Вместе с небольшой группой сопровождающих он, словно беглый преступник, скрывающийся от преследования, пересек труднопроходимое Тибетское нагорье. Снежные заносы, лютые морозы и проливные дожди не могли помешать им. Все это время сердцем он был со своим народом, размышляя о его скорбной участи. Больной, изможденный и охваченный, по его же собственным словам, «горем, которое невозможно описать словами», он наконец пересек границу с Индией.

Эта удивительная история изгнания, борьбы и преодоления препятствий произвела на меня такое сильное впечатление, что я почувствовал настоятельную необходимость посетить место, ставшее домом для духовного лидера тибетского буддизма. В то время, в 1971 году, Маклеод Ганж, скрывающийся среди высоких, поросших деревьями гор и горных долин, напоминал Тибет в миниатюре. Беженцы носили традиционные одежды и жили в деревянных и кирпичных домах, построенных в тибетском стиле — с драконами и другими мифическими существами, вырезанными из дерева или нарисованными сочными и яркими красками на столбах и арках. На склонах холмов паслись яки, неподалеку в уединении медитировало несколько паломников с Запада. Как и в Тибете, большинство мужчин здесь были буддистскими монахами. В центре лагеря располагалась большая прямоугольная площадь, окруженная молитвенными вертушками. Верующие обходили площадь, вращая вертушки и повторяя мантру Ом Мани Падме Хум. Я уже знал из книги, что этой мантрой тибетские буддисты призывают благословения Чэнрэзига — воплощенного сострадания, и что в этой мантре содержится учение Будды во всей его полноте.