В доме моих родителей к уборке и чистоте было своеобразное отношение. Вещи и пыль жили вместе с хозяевами на равных. Поэтому, когда я пришла работать в детский сад, мне трудно было представить, что такое чистота. Хотя к этому времени я многому научилась в своей семейной жизни, оставались некоторые проблемы. Не вся пыль и грязь были мне заметны. Существовали представления, которые я получила в родительском доме, мешавшие увидеть всю грязь. Я поняла, что грязь в доме и в месте работы всегда связана с проблемой в душе и голове. Так, скопившиеся вещи в шкафах всегда рассказывают о старых залежах проблем, которые хозяева просто перестают замечать. Скопившиеся залежи за шкафчиками говорили мне, что я не докапываюсь до первопричин моих проблем, а разбираюсь только там, где все более доступно. Я научилась видеть многие проблемы, которые показывали пыль и грязь, собирающиеся в помещениях, где я работала и жила.
Только тогда, когда я осознала и избавилась от них, научившись делать все одновременно и быстро, я получила возможность поменять работу и получить свободное время.
Все, что приходит к нам в жизни в качестве нагрузки, уходит лишь с осознанием причин, вызывающих их. Бесполезно пытаться сделать все, дела были, есть и будут. Человек приходит в жизнь – дела есть. Уходит – они остаются другим. Делание может стать непосильным грузом, если вовремя не осознать то, зачем оно приходит.
Сыновья
С самого начала, когда мои дети только родились, я испытывала странное чувство. Это чувство росло и всегда присутствовало во мне. Может, это и есть материнство? Состояние ответственности перед детьми, а не перед обществом. Ответственности за то, что они пришли ко мне, поверили в мою способность помочь им войти в этот мир.
Я никогда не ощущала их «своими», как любят говорить другие женщины. Дети – это не вещь! Они выбрали меня и доверили самое слабое свое состояние, пока еще не выросло их физическое тело. Глаза малышей светились такой глубиной, что казалось, весь Космос смотрит через них на меня.
Я чувствовала, что очень важно, какое имя я дам ребенку. Имя, как позывной, звучащий на определенной волне. Имя старшего сына приходило долго. Мы с мужем долго спорили, так как ему не нравилось имя Егор. Для меня в этом имени столько всего звучало! Я чувствовала, что это хорошее имя для старшего сына. Только через месяц споров мы наконец дали это имя сыну. С младшим все было иначе. Я уже была одна, и спорить было не с кем. Имя пришло сразу, но звучало для меня странно – Дан. Соединив с этим звучанием свои представления, я назвала его «Богом данный» – Даниил. Интересно то, что в четырнадцать лет сын вдруг заявил, что это не его имя и чтобы все его звали – Дан. Откуда он узнал об этом, не знаю, но я ему не говорила.
Много лет спустя, когда я уже работала целителем, мне пришла информация, что определенные звучания имени переходят из жизни в жизнь. Если родители правильно услышат их и дадут ребенку в имени, то душа вспоминает свои навыки и знания из прошлого.
Егор был нежен и открыт для общения с ним, а Даниил был весь в себе. Он наблюдал за всем происходящим, насупя брови. Иногда его взгляд был пронизывающе тяжелым. Доверчивый и общительный, мой старший сын постоянно ждал, когда младший встанет на ноги и будет играть с ним. Часто он брал швейный метр и измерял рост младшего, ожидая, когда тот вырастет и пойдет с ним гулять.
И вот настало такое время. Быстро начав ходить, младший сын стал верховодить над старшим. Он брал его за руку и вел гулять. На улице Дан уверенно разбирался со всеми, кто хотел обидеть его брата. Скоро он установил определенный порядок во дворе среди ребят. Если кто-то пытался обидеть старшего, ребята кричали:
– Ты что, не знаешь, что это брат Даниила?