Путешествие души

– Трус, – кричала я, – что ты за мужчина? Как ты теперь сможешь жить с этим?

Но мои слова вряд ли долетели до него.

Я осталась у стен замка. Привязанная к ним, как призрак, я летала вокруг. Несколько лет жизни моих мучителей рассказали мне о расплате, которая постигла их. Однако и я мучилась в тонком теле, наблюдая за их жизнью.

Скитания труса, во время которых он пытался стать мужественным и сильным, закончились его подвигом на поле боя.

Хозяин замка был растерзан восставшими людьми из маленьких домиков. Он погиб под ногами разъяренной толпы.

Наконец я получила свободу и летала с чувством облегчения не из-за того, что мой обидчик получил такую смерть, нет, просто я так устала быть привязанной к этому замку и не иметь тела. Лучше уж совсем не испытывать притяжения к этой земле.

Я летела в место покоя. «Опять эти мужчины, – думала я, – это волосатое тело хозяина замка и зависимость. – Неужели так ценно это положение в обществе и происхождение? Неужели нельзя жить без всего этого вздора?»

Экспедиция

Несколько дней прошли спокойно. Мое тело перестало болеть, и заметно улучшалось физическое состояние. Однако через некоторое время неприятные ощущения в теле возобновились. Я никак не могла понять, что за болезнь настигла меня. Слишком незнакомыми были симптомы. Болезнь явно начала обостряться, и я провалилась в очередную регрессию.

Мое тело оказалось в тканевом гамаке под сеткой. Этот гамак висел в большой палатке, полог которой был откинут, и открывался вид на море или океан. Я была белой женщиной. Рядом со мной на полу палатки сидел человек, странно одетый и с более темной кожей, чем у меня. Он приветливо улыбнулся и, увидев, что я открыла глаза, радостно закивал головой. Попробовав заговорить с ним, я услышала странный голос, говорящий явно на каком-то другом языке. Человек отвечал. По его разговору стало ясно, что говорю на его ломаном местном наречии.

Зрелище, которое я теперь представляла, со стороны было жутким. Цивилизованную девушку, получившую хорошее воспитание и образование, держат в воде в пещере дикари, – это было ужасно.

Через некоторое время мои раны зажили. Удовлетворенный своей работой, шаман наконец извлек меня и, совершив странный обряд, вывел из пещеры.

Меня, видимо, приняли в это племя. По крайней мере, я жила в пещере с женщинами. Мужчины жили еще где-то. Меня учили жевать какие-то листья и потом обмазывать ими тело. На теле нарисовали узор, и я теперь мало чем отличалась от этих женщин. Волосы на голове отрастали.

Я стала приглядываться к тому, как жили эти люди. Довольно добродушные и миролюбивые, они почти не ссорились. Всю пищу они делили поровну. Периодически все собирались в большой пещере и танцевали вокруг костра. Меня никто не заставлял работать, я делала только то, за что бралась сама.

Иногда мужчины приходили на половину женщин, чтобы забрать себе кого-то. Проходя в особое место, но его было видно с любого конца женской пещеры, мужчина вступал с женщиной в половую связь и только потом забирал женщину с собой. Почему этим надо было заниматься у всех на виду, мне было непонятно.

Я каждый раз боялась, что выберут меня, но меня никто не трогал. Так тянулось время, наверное, прошло несколько лет. Я уже получила возможность вместе со всеми женщинами выходить на сбор трав и фруктов. Ища везде, не находила никакого напоминания о цивилизации или той экспедиции, с которой прибыла на этот остров.

Я научилась понимать традиции и обряды, женщины рассказывали мне обо всем, что знали. Хотя их объяснений было недостаточно, но они говорили, как могли. Они рассказывали о своих богах и религии. Я узнала, что шаман, – его называли специфическим словом, которое я не стану тут приводить, – считается отцом рода. Женщины, которых он выбирает, рождают «великих сыновей», которые живут вне племени.

Я пытаюсь перевести значение их терминологии, мне кажется, что такой перевод более понятен.

Прожив несколько лет с этими людьми, я потеряла всякую надежду на возвращение. То, для чего я попала на этот остров, теперь казалось бессмысленным. Срок возвращения, назначенный мне, прошел. Теперь полновластным владельцем имущества моей семьи стал дальний родственник, мужчина. Вряд ли он обрадуется моему возвращению. Близких у меня не осталось. Что ждет меня, если мне удастся все-таки вернуться? Я одна. Все мое образование и хорошие манеры здесь ни к чему. Эти люди не смогут понять меня. Но столько заботы и тепла у меня никогда не было на родине.

Эти люди мне нравились все больше и больше. Я начала участвовать в общих танцах у костра. Во время этих танцев меня заполняло удивительное чувство силы, поднимающейся снизу. Эти люди проявили невероятное терпение. Они ждали столько лет, чтобы я сама подошла к ним. Мои отношения с ними стали теплее и доверительнее. Женщины начали рассказывать свои секреты.