Путешествие еды

Эти изображения пролили яркий свет на многое – «загадочные до того сцены и предметы из классической культуры майя» внезапно обрели ясный смысл. Ферст и Ко в качестве примера приводят найденную в захоронении маленькую глиняную статуэтку – мужчину, присевшего на корточки и как будто подтирающего свой зад. Эксперты пребывали в полном недоумении. Почему семья хоронит одного из своих умерших, кладя в могилу то, что можно было бы счесть здешним эквивалентом брюссельского Писающего мальчика? Но теперь это становится понятным. Человек, вероятно, был участником ритуальной попойки. Картинки на вазе, несомненно, позволяли решить и загадку таинственных предметов, прежде казавшихся простыми самодельными деревенскими пипетками-спринцовками для поливки жиром жарящихся индеек[202]. То были полые кости с надетыми на них пузырями рыб или животных – их находили при археологических раскопках во множестве мест Южной и Центральной Америки. «Индейцы Южной Америки, – замечают Ферст и Ко, – были первыми – о которых мы знаем – людьми, использовавшими сок каучукового дерева для выдувания резиновых пузырей, служивших клизмами-спринцовками».

Но что если картинки на вазе изображают не более чем обычную процедуру для послабления? В Старом Свете клизмы помогали бороться с запорами. (Иногда даже в избыточной мере. В литературе отмечается, что Людовик XIV за время своего правления получил более двух тысяч клизменных процедур – иногда в «присутствии придворных и высокопоставленных иностранных лиц». Его страсть к клистирам восходит к Людовику XI: клизмы ставили даже собакам последнего.)

«Нижние подступы» были хороши еще и возможностью умело управляться с ядами. С помощью клизм удавалось обойти такие затруднения, как привкус отравы, а также придворных, коим следовало предварительно пробовать кушанья на вкус – если такая должность при царедворцах действительно существовала. Тогда убийцы могли выйти сухими из воды, даже используя большие дозы. Некоторые историки полагают, что подобным образом был отравлен римский император Клавдий – по наущению своей четвертой жены Агриппины, соблазнительной и намного более молодой особы. Однако основной мотив, по всей видимости, был все же политическим. Агриппина жаждала как можно скорее сделать императором своего сына от предыдущего брака. Мы можем судить об этом, благодаря свидетельству Светония. «Смех его [Клавдия] был отталкивающим, а гнев казался еще отвратительнее, – писал автор „Жизни двенадцати цезарей“, – ибо пена шла у него изо рта и капала, проходя через ноздри, и он заикался, и голова его тряслась». Добавьте сюда же цитату из номера Journal of the American Medical Association от 5 сентября 1942 года: «Император Клавдий… страдал от избытка кишечных газов»[203].

Но самым странным из всех оставшихся в истории клистирных извращений является клизма, наполненная святой водой.

Первым встретившимся мне упоминанием было мимолетное замечание на страницах художественного журнала о том, что святая вода в клизме служила рутинным средством в арсенале изгоняющих дьявола. Свой смысл в этом был: к чему окроплять одержимого святой водой, если можно закачать ее прямо во внутренности? В поисках подтверждений или опровержений я обратилась по электронной почте в отдел по связям с общественностью Конференции католических епископов США, официально представляющей штаб-квартиру американской католической церкви. Естественно, мой вопрос остался без ответа. Возвращаясь к художественному журналу, я проработала все библиографические ссылки к статье, заказала копию цитируемого источника и наняла переводчика, поскольку интересовавший меня текст изначально был опубликован в итальянском медицинском издании.

Как выяснилось, клизма со святой водой была единичным случаем. Ее поставили Анне де Анже – матери-настоятельнице монастыря урсулинок в Лудене, Франция, в начале XVII века. Она заявляла, что местный приходский священник – высокопоставленный, но эпатирующий окружающих своим поведением обольститель по имени Урбан Грандье – являлся к ней во снах, ласкал ее и пытался овладеть ею. Похоже, задуманное отчасти ему удавалось, ибо ночной порой безмятежная тишина монастыря оглашалась криками, исходившими из уст матери-настоятельницы, охваченной любовным безумием. Было предписано безотлагательно прибегнуть к изгнанию дьявола.

Но почему кому-то понадобилось принимать в себя благословенную жидкость ректально, вместо того чтобы просто выпить стакан святой воды? Одно из возможных объяснений заключается в том, что изначально католический обряд освящения воды включал добавление в нее соли, что превращало ее в жидкость, непригодную для питья[204].