Путешествие еды

«Элейн! – кричит Никопулос, зовя кого-то наверху. – Ты не принесешь кольцо, подаренное Пресли?» Элейн Никопулос живет с родителями, желая помочь отцу, сломавшему шейку бедра.

Она появляется на верхней ступеньке лестницы через несколько минут, ковыляя, пересекает комнату. Походка у нее такая, словно Элейн только что пережила не то автомобильную катастрофу, не то падение с лестницы. «Извините, в ванной была, – говорит она. – Надеюсь, поймете». Это «надеюсь, поймете» явно относится к чудакам из породы посиживающих в гостиных и толкующих о здоровье кишок.

Элейн присаживается на «скутер» отца. Она показывает мне, в каком месте ее лодыжки торчали штыри, когда кость должна была срастись. Затем спускает рукав рубашки. Я ожидаю увидеть новую порцию медицинского железа, но обнаруживаю лишь тату. «Вы любите обезьян?» – чуть не срывается у меня с языка. Но вскоре мне придется понять: без обезьяны – только за спиной – тут не обошлось[218]. Оксиконтин, фентанил – лекарства, назначаемые при хронической боли… В довершение ко всему у девчонки – фибромиалгия[219].

«…и двусторонняя», – вступает в разговор отец.

Она негодующее смотрит на него: «Ну нет, это у тебя».

Я прошу разрешения примерить «кольцо-гамбургер». «Смелее, – шутливо напутствует меня Никопулос. – Если что, ногти подрежем». Кольцо – потрясающее. Я покорена тем, как в этой изумительной вещице алмазы соединились с гамбургером, а гламур смешался с трэшем. И чувствую себя одновременно Элизабет Тейлор и Ларри Фортенски.

Прямая кишка Элвиса Пресли не выставлена под стеклом на всеобщее обозрение, но вы можете получить представление о том, как она выглядела, ознакомившись с результатами аутопсии, приводимыми в книге «Смерть Элвиса». «При вскрытии Флорендо обнаружил, что раздувшийся участок толстого кишечника был переполнен – начиная от основания нисходящей кишки и далее вверх, а затем до половины поперечно-ободочной кишки… Содержимое по консистенции напоминало глину и мешало попыткам Флорендо отрезать данный участок ножницами».

Никопулос присутствовал при вскрытии и помнит этот момент. Глиновидная субстанция, замечает он, была барием, назначенным Пресли для рентгенологического исследования четырьмя месяцами ранее. «Этот барий был… – Никопулос делает жест в сторону камина. – Был как камень». И добавляет, что сия сжатая плотная масса заполняла собой от 50 до 60 % просвета кишки.

В XVII веке весьма уважаемый английский врач Томас Сиденгам пропагандировал верховую езду как средство от переполнения толстого кишечника. Я упомянула об этом факте в беседе с Никопулосом, заметив, что Пресли настолько любил верховые прогулки, что они могли бы поддерживать его в хорошей форме в Грейсленде.

«Любопытно, – ответил Никопулос. – Несомненно, это могло способствовать смягчению». Элейн развернула «скутер» и отправилась восвояси.

Томас Сиденгам был приверженцем на удивление мягких лечебных методов. Среди прочих предлагавшимся им для предотвращения кишечной непроходимости средств были мятная вода и лимонный сок – как если бы все, что требовалось для поддержания здоровья, сводилось к освежающим летним напиткам. «Я предписываю также, – писал Сиденгам, – чтобы живой котенок постоянно лежал на обнаженном животе пациента». Котенка следовало удерживать на месте в течение двух или трех дней, после чего назначалась толика чего-то менее заметного по виду, но, предположительно, более сильнодействующего. «Котенка не следовало убирать, прежде чем больной не начнет курс лечения пилюлями».

Сиденгам не пояснял выбор метода. Нам остается только гадать, была ли то ранняя форма терапии с участием животных и сводилась ли роль котенка лишь к тому, чтобы просто помочь больному расслабиться, пока природа не вступит в свои права. «Закупорки» подобного рода нередко проходят сами собой. Сиденгам однажды вылечил перегруженного делового лондонца, просто отправив его в Эдинбург – за консультацией к несуществующему специалисту. Пациент возвратился из недельного путешествия по железной дороге рассерженным, но отдохнувшим и избавившимся от своего недуга.

Можно предположить – хотя подобное и представляется маловероятным, – что, выпуская и снова собирая коготки, котенок производил своеобразный массаж с терапевтическим эффектом. На стыке XIX и ХХ веков массаж – или медицинская гимнастика, как иногда его называли впоследствии – нередко применялся в качестве средства для борьбы с непроходимостью кишечника, вызванной его переполнением. Например, Андерс Густав Вайд в книге «Руководство по лечебной и ортопедической гимнастике» обсуждает технику «разминания толстого кишечника». «Практикующий может по меньшей мере ощущать нижнюю часть толстого кишечника и нередко – твердые фекалии, застрявшие в данной области, а также чувствовать, как они, поддаваясь массажным движениям, продвигаются в нужном направлении».