Путешествие Гулливера на корабль скотоголовых

Я глянул в его желтые глаза и мне стало не по себе. Мне на мгновение показалось, что он делает предложение ягненку посетить его ужин. Надеюсь, вам понятно, кто там будет блюдом. Я даже не сумел отказать, хотя за секунду до этого настроен был весьма решительно.

— Ваш контракт с нашей фирмой сделает из вас настоящую звезду. — Басил человек-лев.

— Простите, астрономия не мой конек.

Лев будто хотел засмеяться, но получилось что-то вроде рыка, смешанного с шипением.

— А, я понял, в ваше время известных людей звездами еще не называли?

— Простите, нет. В наше время известных людей называли благородными титулами.

— Понятно, Ну что ж, это отличная идея поставить перед вашим именем какой-нибудь титул. Герцог…, из каких вы мест, мистер Гулливер?

— Уилтшир, сэр.

— Отлично, герцог уилтширский Лемюэль Гулливер. Звучит?

— Не могу сказать определенно. Я не привык носить незаслуженные титулы.

— Вы меня смешите, мистер Гулливер. Кому какое дело до того, кто вы на самом деле. Людям нужно звучное имя. Это приманка для их внимания. Вы играете роль герцога, важно хмурите брови и выпячиваете губы.

— А что я должен делать для вас? Хмурить брови?

— Еще не знаю. Наша команда проработает с вами несколько образов, выберем лучший, и пустим в тираж.

— Мне снова придется замирать и делать разные лица?

Лев снова сделал попытку засмеяться.

— А вы сечете, что значит быть звездой. Браво! Талантливый человек, талантлив во всем.

Признаться, я не понял комплимента. Ситуация не казалась мне приятной и мои мысли были только об одном, поскорее закончить с неприятной работой.

То место, куда меня привел человек-лев, оказалось настолько экзотичным, что первое мгновение я стоял с открытым ртом. Это не было каютой в буквальном смысле. Это был кусок земного мира в миниатюре, похожего на рай. Потолок каюты был стеклянным и находился надо мной достаточно высоко. Прямо у входа плескался, поддаваясь легкой качке корабля, небольшой водоем, с чистой голубоватого оттенка, водой. За ним находился берег из белого песка, за которым росли пальмы и другая тропическая растительность. Некоторые растения цвели яркими цветами. Между деревьями порхали пестрые тропические птички.

Хотя я бывал на тропических островах, и был знаком с многообразием их флоры и фауны, воплощение их в ограниченном пространстве привело меня в восторг. На время ушла усталость и неудовольствие. Меня даже посетила мысль сделать в своем доме, под стеклянной крышей что-то подобное. Холодными зимними вечерами, когда за стеклом шел снег, я мог бы писать мемуары, наслаждаясь рукотворным летом.

— Мистер Гулливер, это наш креативный директор. — Человек-лев выдернул меня из грез и представил меня человеку с головой выдры. — Это он отвечает за создание образов, запоминающихся людям. Талант, каких поискать.

— Очень приятно. — Я протянул руку, а сам невольно отметил, что бобер и выдра близки средой своего обитания.

— Взаимно, мистер Гулливер. У нас для вас есть несколько ярких образов, и мы все постараемся примерить.

— Перед началом съемок, предлагаю отметить наш будущий успех отличным шампанским. — Человек-лев уже стоял с бокалом, наполненным искрящимся золотистым напитком.

Я не успел заметить, как среди нас, как из-под земли, появились несколько девушек с наполненными бокалами. Я был не против, понимая, что легкий алкоголь позволит мне легче принять ту работу, на которую я так опрометчиво согласился. Бокалы стукнулись с благородным звоном. Я выпил залпом и закусил виноградиной.

Человек-выдра тоже быстро расправился с первым бокалом и предложил свой тост.

— Желаю, чтобы наш проект вывел нашу компанию на вершину мирового бизнеса!

Мне показалось, что он заискивающе посмотрел на льва, но я не был уверен в этом. Человеку-льву тост понравился. Он поднял бокал и выпил его раньше всех. Я поступил так же. Спиртное достало до моих мозгов, искрами помассировало его серую сущность. Я был готов начать работать, кривляться, гримасничать и делать другие вещи, которые совсем недавно считал достойными актеров уличных представлений.

— Так, приступаем к работе! — Человек выдра, как мне показалось, теми же жестами, что и человек-бобер, собирал работников. Потом он обернулся ко мне, оценивающе, как лошадь на рынке, осмотрел меня. — А вам, мистер Гулливер, надо входить в образ.

— Извините, не буду вам мешать. — Человек-лев учтиво покланялся и вышел из помещения.

— Что я должен делать?

— Э, вам придется обнажиться, мистер Гулливер и лечь на песочек.

Меня залила краска. Хоть я и был немного пьян, но целомудрие прочно сидело во мне, особенно касаемо публичных демонстраций наготы.

— Простите, но до каких пор я должен обнажиться? — Даже красный цвет вина в этот момент был не таким красным, как я.

— Полностью, разумеется. Но на фотографиях ничего такого видно не будет, мы серьезное издание, и нам не нужно развешивать гениталии на страницы, чтобы покупали. У нас все пристойно, по крайней мере, с мужскими причиндалами. С женскими там немного другая история.