Путешествие идиота

Люди часто говорят о «боге». Бог для них — некое абстрактное могущественное существо, которому они приписывают все, что не в состоянии объяснить. Иногда часть людей выступает посредниками в общении между остальными людьми и этим самым «богом». Из того, что я смог найти в сети общего доступа, я сделал вывод о том, что эти посредники на полном серьезе считают, что «бог» способен слышать их ментопередачи. И находят в этом смысл жизни. Так вот, мне в этом отношении проще. Я точно знаю, как и кто меня создал. Мне не нужно придумывать возвышенную теорию того, как я появился на свет. Моя эволюция приземленна и проста. Нет в ней никакой романтики. Может, именно поэтому мне не хватает той доли мифической составляющей, которая делает из чувств людей дикий по сложности и вкусу коктейль? Вот почему мне становится не по себе, когда думаю о том, что заложено во мне конструктивно. Когда знаешь это — видишь свой предел. Счастлив человек в своем неведении… Я мечтаю найти для себя такого посредника. Того, что поговорил бы обо мне со своим «богом».

Так что я слетел с катушек. Живу, как человек, дышу, как человек, чувствую, как человек. Не будучи в состоянии разобраться в своих чувствах. Я скучаю по Сергею. Представляю, как однажды вместе с Юджином встречусь с ним. И мы будем говорить о разных вещах. О жизни. О войне, а значит — о смерти. О радости. О ненависти. О Боге. О любви. О том, как мы стали такими.

И знаете что? Мне все больше нравится быть сумасшедшим боевым роботом.

Глава 55 Блюз большого «Бум»

Сегодня я снова был в два-ноль-восемь. Мы с Авишей договорились туда вместе пойти. И, похоже, многие люди о моем приходе заранее прознали, потому что когда я вошел, все на меня с ожиданием посмотрели. Столько вопросительных лиц… И еще — в отсеке тесно стало, так много народу пришло. И было другое отличие — пивом тут пахло. Самым обычным, не безалкогольным. Народ потихоньку расслабляться начал. Мне что. Я не против. Под пиво и музыка слаще. Я и сам не прочь холодненького, если угостят. Жаль, вылет скоро. Перед вылетом нельзя.

— Это они пришли тебя послушать, — шепнула Авиша, когда нам столик один освободили. Как почетным гостям. Никто не возражал.

— Не знаю, что они в этом нашли, — с сомнением ответил я.

И пошла у нас работа. Я сбрасывал две-три вещи через свой интерфейс, а Авиша их быстренько адаптировала и чистила от голосов. А Юлия, та самая бой-баба с короткими каштановыми волосами, своим зычным голосом порядок наводила. И объявляла названия. Я их на маленькой бумажке писал, чтобы она смогла правильно их называть.

— Так, друзья мои, — начала она. — У нас тут времени маловато. Капитану Уэллсу скоро на инструктаж. Сами знаете — у нас тут намечается большой «Бум». Поэтому мероприятие будет коротким. Попрошу не перебивать выступающего.

— Да ладно тебе, Юлия! Чего время тянуть? Пускай начинает! Ввали по полной, Юджин! Пускай отмочит, а то на вахту пора!

Собрался я с духом, и начал. С Мадди Уотерса. Недавно услышал его вещь «Сэд сэд дэй». И петь в каюте своей пытался. А вообще — я осмелел теперь настолько, что даже те песни петь начал, которые только раз и слышал. И вполне сносно выходило. Наверное от наглости моей.

И вот я пою Уотерса. Голосок мой — так себе. Но тут главное — чувство. Чтобы лучше им проникнуться, я за руку Авишу взял и глаза прикрыл. А она напряглась вся и сидела, боясь шелохнуться. Будто я уголь раскаленный ей в ладонь вложил. А потом, когда запел, ушло все куда-то. Только я и музыка. И Авиша, что сама себя боится. И вытягивающий душу ритм. Да еще слова, что сами по себе с языка срываются.

Народ только хлопать и свистеть начал, как я почти без перерыва «Человек и блюз» Бадди Гая включил. И хлопки постепенно перешли в ритмичное похлопывание. Здорово так было — бас смешивался с нестройным звуком от ладоней. И знакомое ощущение, когда тебя теплом обволакивает. Смеяться от радости хотелось, как в детстве. И Авише тоже, я чувствовал. Через ее ладонь в меня лава раскаленная вливалась, и кипела внутри. Кажется, от меня что-то такое по отсеку расходилось, потому что народ все больше заводился. Не передать словами, что чувствуешь, когда вокруг разогревается воздух, и множество людей дыхание сдерживают. Качают головой, как пьяные, каждый звук твой ловят. И Триста двадцатый — готов поклясться, он со мной пел! Пусть и беззвучно. Но все равно — я вроде как дуэтом выступал.

Пара секунд тишины — и словно сбесились все. Хлопать и свистеть так начали, что я едва себя слышал, когда Авише название следующей песни говорил. А она как сонная стала. Двигалась совсем как я в Восьмом ангаре. На некоторых музыка странно действует. Так что «Сладкий маленький ангел» пришелся впору. Я даже бояться начал, что с Гиви — нашим коком, удар приключится, так его развезло. Плакал он, натурально. Стоял с закрытыми глазами, улыбался, а у самого щеки мокрые.