Путешествие иеромонаха Аникиты по святым местам Востока в 1834–1836 годах

Для порабощения себе свободной невесты Христовой коварная светская власть[158] первее всего усильно попеклась отторгнуть дщерь от материнского лона, отсечь всякую зависимость частной Греческой Церкви от великой всеобщей Греческой же Церкви, от которой частная заимствует свое существование, и которой в лице своих пастырей произносила обет неразрывной и непоколебимой верности, и от которой всякое, даже самомалейшее уклонение есть нарушение догмата единства Всеобщей Церкви Православной. К достижению своего законопреступного намерения власть неправоверная через еретических своих служителей принудила прещениями и угрозами всех пастырей верховных новоосвобожденного Греческого царства, призывая их по единому каждого в столицу, подписать аки бы общее и свободное от лица всех к правительству прошение о даровании новой их Церкви самоглавой, независимой ни от какой иной духовной власти свободы устроением для управления церковными делами собственного полновластного в действиях своих Синода. По поводу сего беззаконно вынужденного, беззаконного (вероломным отступничеством здешне греческих архиереев от законного их начальника Патриарха Цареградского) обращения православных пастырей к еретическому правительству еретическое правительство смелой рукой отвергло ветвь от древа, от которого та заимствовала всю свою жизненность, дерзновенным гласом нечестия провозгласило Церковь Новогреческого царства свободной, независимой, самоглавной, не признающей над собой никакой власти, кроме царской, и то токмо относительно временного ее положения. Сия последняя оговорка есть токмо сеть уловляющая. Составлен Синод из пяти архиереев и прокурора под председательством одного из числа пяти, и все сии члены Синода обязуются особою при вступлении в звание свое присягой хранить всеми силами с верностью царю помянутую мятежническую противу Царя Царей независимую свободу Церкви, обязуются еще не иметь отнюдь ни частного, ни общего от себя сношения ни с какой посторонней властью, светской и духовной, с соблюдением православного учения, которое уже нарушено и потоптано самым незаконным незаконного Синода установлением в главном догмате единства неразделимого Церкви Христовой. Предписаны статьи обязанностей Синода, коварно и даже поругательно провозглашаемого полновластным во всех своих действиях, а паче относительно догматической части; ибо вслед за сими провозглашениями помещаются оговорки лукавого правительства и исключения в пользу свою, так что никакое, наконец, постановление Синода, ни по части благочиния, ниже догматов, не обнародывается без предварительного утверждения светской верховной властью еретической. Новоучрежденный отступнический Синод порабощен совершенно сей враждебной власти и попирается ее ногами с посрамлением; ибо не токмо без соизволения царского ни одна его бумага света не видит, но и самого царского прокурора так велико над Синодом полномочие, что в случае отсутствия его, какое бы Синод всеобщим согласием ни составил определение, остается оно недействительным. Наконец, полновластный в действиях в действиях своих по провозглашению царского объявления Синод не имеет ниже доступа к царю прямо, а подчинен министру просвещения, и ему, яко начальственному лицу, должен представлять все свои решения, и от него зависит, утвердить их или пренебречь, и сие последнее обстоятельство, к прискорбию, оказывается нередко. Таким образом, Синод ниже тени власти над Церковью не имеет, а власть сия находится в руках правительства светского неправоверного, и что от того для Церкви может породиться, кроме бесчестия и поношения и, наконец, изменения и оскудения самого православия? Опыты доказали истину сего опасения. Монастырей две трети уничтожено с присвоением имуществ их казне, так что самые священные церковные утвари продаваемы были с общественного торга. В монашество вступать никому вновь не позволяется, и не сказано даже, до какого времени запрещение сие будет продолжаться. Духовенство, находящееся в крайнем невежестве, остается в оном без всякого со стороны правительства попечения; ибо не токмо ни одно духовное училище в пользу Церкви не заведено на иждивение отнятых от Церкви имуществ, в котором бы преподавалось православие во всей его неприкосновенности от всякого еретического лжемудрия, но, напротив – самое правительство, не внимая даже воплю лиц духовных, явно покровительствует обильному посеву плевел протестантизма на ниве Церкви Православной. И здесь, в столице, и по многим другим городам американские миссионеры, не жалея золота своего, которого имеют богатство великое, завели для детей обоего пола многие училища взаимного обучения и, пользуясь невежеством и бедностью родителей, набирают во множестве мальчиков и девиц для воспитания на собственное иждивение, которым и внушают и преподают явно хульные свои толки противу почитания святых икон, святых мощей, святых угодников Божьих, и Самой Святейшей Святых Приснодевы Богородицы, и вообще противу всего православного, общественного богослужения, изрыгая хулы свои и на самую божественную бескровную жертву. Развращая невинный возраст детский в самом его цвете для произращения от сих духом хуления их напоенных отраслей горьких для царства плодов отступления от православия к протестантству, не оставляют они без повреждения и простых сердец невежествующего народа, печатая для него на простонародном языке во множестве и безденежно раздавая разные книжицы, ядом лжеверия их исполненные. Тако казнь следует за преступлением. Праведен еси, Господи, и прави суды Твои! Церкви, расторгшей на себе узы единства с матерью своей, отвергшей от себя иго спасительное покорения детского священнейшей власти материнской, от которой получила и рождение свое и освящение, Отец Небесный посмевается, предав в плен крепость ее и доброту ее в руки врагов, и поползнувшуюся ко мнимой свободе поверг в оковы рабства постыдного и тяжкого. При всем том, однако ж, долготерпение Господне еще ожидает обращения отступницы. Ибо хотя ветвь и совершенно отсечена от древа, однако же есть еще надежда приживления, ибо хотя и одной токмо корой, но придерживается еще дерева; а когда и кора сия оторвется, тогда уже совершенное отпадение и по времени истление ветви последует необходимо; кора, придерживающая еще ветвь ко древу, – разумеется, молчание (в чаянии покаяния) Матери Церкви и непроизнесение суда отвержения над дщерью отступницей. Когда сей суд общей нашей матери произнесется, тогда доселе еще продолжающиеся быть братьями нашими по вере соделаются для нас чуждыми, и священство их для нас не священно и святыня их для нас не свята, и расторгнется до конца весь союз нашего с ними духовного общения; к учреждению сего угрожающего преступнице дщери суда надлежит ей немедленно обратиться с покаянием и слезами к матери и, испросив прощение дерзновеннейшему своему начинанию, мнимую свою свободу торжественно потоптать ногами пред лицем всей Вселенной Православной Церкви и паки с покорностью преклонить выю свою под ярем законной материнской власти, дабы паки с нею и чрез нее и со всею Святою Единою Апостольскою Церковью единствовать неразрывно к освящению неотъемлемому.