По исполнении, таким образом, возложенной на меня в отношении к утраченному нами сочлену обязанности, позвольте мне, милостивые государи, обратиться к нему как к брату, другу, благодетелю и дать свободу чувствованиям, коими преисполнена душа моя и которым излиться препятствовали доселе приличия академического чтения. Приими, победный воин Христов, сей труд, совершенный не столько в память твою, сколько во славу Бога, умудрившего тебя во спасение; приими сей посильный труд как слабое проявление моей беспредельной признательности. Ты не оставил сетующим об отшествии твоем и самой отрады видеть прах твой, который навсегда сокрыла от нас земля чуждая; пусть же, по крайней мере, это скромное начертание твоей жизни, на котором лежит печать истины, послужит им утешением. Может быть, величие твоих доблестей, даже и тускло отражающееся в сем безыскусственном зерцале, подвигнет чье-либо сердце к подражанию тебе; и если ты возрадуешься о спасении хотя одного из ближних, цель труда моего достигнута. Приветствую останки тебя самого твоими собственными словами: