Путешествие Иранон

– Ну, так то Тахир, а я вам подобного товара не предложу. У него даже зубы все целые, вы гляньте.

Незнакомец послушно протягивает руку и действительно заставляет меня открыть рот, качая головой. Женщина тоже подходит ближе, добродушно улыбнувшись.

– А откуда он? Приезжий? Из кочевников?

– Кто-то из замка продал за долги, бастард, оттого и чист. Я как увидел, сразу про вас подумал, не показывал никому больше.

– А с потенциалом как? Из него выйдет маг?

– По предварительным подсчетам, талант должен быть выше среднего.

Женщина пихает соседа локтем в бок, восхищенно повторяя:

– Марк, выше среднего, надо брать, где мы еще такого найдем?

Марк, подняв глаза на торговца, кивает:

– Сколько за него?

– Страницу.

– Араш, ты не охамел? Целую страницу за этого ребенка?

– Ну у него же потенциал! И чистый, словно воды Скай.

Мужчина явно сомневается, отходя от меня и вновь осматривая с ног до головы.

– Раздевайся.

Дождавшись подтверждения торговца, я послушно снимаю балахон, оставшись стоять обнаженным.

– Покрутись.

Вновь получив кивок от хозяина, я неспешно делаю оборот. Женщина разочарованно цокает языком и садится обратно в кресло.

– Дороговато, хоть и сложен неплохо, но, чтобы он попал к тебе, Марк, его придется сначала откормить и потренировать, иначе и дня не выдержит.

– Ну а тебе-то, Дария, он нравится?

– Если талант будет действительно выше среднего…

Торговец тут же вклинился в разговор:

– Будет! Конечно будет! Госпожа, он станет отличным учеником, уверяю вас. Найти рабов хотя бы со средним даром сейчас довольно сложно, и работают они только по контракту.

– Но целая страница Некрономикона, мне кажется, это слишком. Была б хотя бы половина или уже переписанная страница.

Марк всплеснул руками и наклонился к женщине.

– Дария, ну ты же знаешь их наизусть!

– Мне жалко разбазаривать свое наследство на рабов.

– Но какой раб! Дорогая, где ты еще найдешь такого? Ты только посмотри на него, его ж к рукам приберет тот же Тахир, а ты опомниться не успеешь, как у мальчишки отвалится нос, – немного помедлив, мужчина заговорщицки улыбается. – А хочешь, я из своего запаса страницу отдам?

– Марк! У тебя же их совсем немного.

– Это будет моим подарком на годовщину любимой жене.

Глаза Дарии засияли. Быстро поцеловав мужа в висок, она вновь подошла ко мне и, приподняв за подбородок, осмотрела лицо.

– Он будет славным украшением, и, если повезет, сильным учеником. Лайя, подготовь ему комнату рядом с нашей и приведи мальчика в порядок.

Помощница, в таком же как у меня ошейнике, вошла в комнату и, собрав мои вещи, увела в новую жизнь.

Дни проходили достаточно насыщенно. Утром, с рассветом солнца, я обязан был приходить в огромную застекленную оранжерею, где мой хозяин днями напролёт творил, рисуя картины. Не обременяя себя одеждой или украшениями, он всегда ходил только в шароварах и лишь иногда по настроению разрисовывал различными узорами с помощью хны свои руки и плечи. Витиеватые рисунки притягивали взгляд, и, даже не понимая толком эту красоту, я заглядывался, как плавно перетекают линии на загорелой коже, благо времени для этого было полно, ибо моей обязанностью стало позирование для этого художника.

Картины Марка всегда были яркими, но удивительно гармоничными. В качестве фона всегда выступало сплетенное из различных тканей и листьев растений полотно, элементы мужчина всегда объединял так искусно, что глаз невольно цеплялся, исследуя общий узор. Люди, чаще всего обнаженные, сидящие перед этим полотном, изображались будто светящимися изнутри, строптиво, с вызовом или самодовольством смотрящими на зрителя. Они на картинах были главной деталью, на которой дольше всего ты задержишь взор, устав, сбежав от сложного рисунка позади и невольно вынужденный рассмотреть каждый изгиб чужого тела. Марк умел подметить саму суть души, ту самую волю, что, к сожалению, была сломана у других или подавлена, как у меня. Из-за этого рисунки с моим участием оставались лишь набросками, а хозяин все чаще заводил разговор о том, чтобы снять мой ошейник.