Путешествие юного домового

– Не очень хорошо, девочки. Лично я рассчитывал, что управитесь вы гораздо быстрее. Уже и крылышки Варнаку почистил! Сколько времени мы потеряли! Не вернёшь его вспять, а поезд с каждой секундой всё дальше от наших мест. Наш малец уже и мешочек домового с поезда приволок, а вас всё нет и нет! Но где же сам тот шустрый малый, что от поезда отстать умудрился?

Углёнок стоял у входа в закуток, по-прежнему не решаясь заглянуть в него и раздумывая над тем, чтобы значили слова, сказанные голосом, будто бы чеканившим каждую произнесённую букву. Вдруг кто-то положил ему руку на плечо и спокойно произнёс медовым голоском:

– Чего застыл, ровно монумент на площади? Батюшка ждёт тебя, не дождётся. Да и нам уже порядочно влетело за задержку. Ты чего? Испугался? Ха-ха-ха! – весело засмеялась серая тень знакомым голоском, когда Углёнок от неожиданности подскочил на две трети своего роста.

Тяжело выдохнув после приземления, домовой с укоризной оглядел одну из сестриц и послушно проследовал за ней, влекомый за рукав рубашки.

За самодельной дверью собрались все действующие лица: уже знакомые сестры, очень высокий для домового плечистый дядька с мощными руками и расстёгнутой на могучей груди серой рубахе. Этот обладатель короткой белой бороды и чёрных, на прямой пробор стриженых волос, смотрел твёрдым, не допускающим пререканий взглядом, уперев при этом руки в боки, что лишний раз подтверждало непреклонность его характера.

"Вот это сила! – мысленно восхитился Углёнок обладателем мощного голоса. Ведь это был, несомненно, он. В воображении домовёнка он рисовался тоже весьма фактурной личностью, но без присущего оригиналу благообразия. – Надобно над своим воображением поработать. Слишком много недостойного начинаю себе думать о незнакомцах. Так ведь можно и обидеть кое-кого из тех, кто мысли читать умеет. А такие среди нас встречаются нередко".

Но вот к четвёртому присутствующему в закутке лицу было бы трудно применить даже пятую часть эпитетов, заслуженно присущих батюшке озорных сестриц. Он был скорее некачественной копией могучего вокзального. Пухлый и розовощёкий ровесник Углёнка лишь отличался немаленьким ростом, но был отягощён лишним весом весьма изрядно. Зато он смотрел на домового с нескрываемым восхищением во все глаза, полуоткрыв при этом рот и абсолютно не стесняясь щенячьего восторга по поводу появления в их закутке приезжего. Не теряя времени, переросток заявил своим зычным голосом, который тоже не дотягивал до тембра белобородого вокзальника, но при этом три свечки из доброго десятка освещающих помещение, полыхнули, а две погасли:

– Вот какие они, настоящие Странствующие Кутные! Сколько их полегло в пути-дороге, вдали от отчего дома! Ни Маре, ни Перуну то неведомо! А ведь всё бредут куда-то, ищут чего-то! Ничего при этом не боятся, а идут себе вдоль дороги да поперёк судьбы и идут!

– Цыц, Дубок! Думай наперёд, прежде чем сказать! Мы пособить домовому собрались по просьбе нижайшей нашего друга вагонного, а ты речи мрачные ведёшь!

Дубок опустил взгляд и осознав неловкое положение, в которое поставил свою семью, стараясь оправдаться перед ними, примирительно молвил в ответ:

– Так ведь я только рад помочь, да знать бы чем! А что сказал не то, так это не со злого сердца, а по невниманию своему, – он вытер на последнем слове повисшую из носа соплю домовёнкиным мешочком с запасами чая, словно носовым платком. – Я ведь впервые такое геройство перед собой вижу!

– Ладно, уже! Хватит лясы точить! Пора домового в путь собирать, – негромко прикрикнул на семейство старший вокзальный и обратился непосредственно к Углёнку:

– А ты, востряк, карту, Незабудкин подарок, вынимай, да глядеть давай, куда тебя доставить надобно.

Домовёнок протянул руку к своему мешку, который мял смущённый Дубок своими толстыми пальцами, и выразительно на него посмотрел.

– Дубок всё понял! Дубка дважды просить не надо! – радостно воскликнул увалень и сам стал развязывать мешок, в неумелых попытках нещадно терзая его лямки, за что был опять обласкан крепким словцом и послушно отдал мешочек Углёнку, смущённо проронив:

– Я ведь только помочь хотел!

"Вот потому-то они и не двойняшки, что брат у них имеется, близнец. Чего же было загадками говорить? Или они слова на вес золота считают и боятся лишнее обронить? Интересно знать, какие ещё секреты они таят?".

Недовольный ненужной скрытностью сестриц, Углёнок ловко распутал узелок и извлёк под скудное освещение изрядно помятую к тому времени карту.

Над картой склонились все вместе, пристроив рядом лист с расписанием поездов и каким-то образом оттеснив Углёнка, стали без него обсуждать, на какую станцию его отправить, чтобы вновь посадить в ушедший без домового поезд.