Путешествие из демократии в дерьмократию и дорога обратно

А теперь свидетель, который признался, что «убивал». Стоит посмотреть на его фотографию, на его острый взгляд, чувствуешь, что следователи Прокуратуры СССР рано радовались, когда, по их мнению, «раскололи» Д. Токарева – 89-летнего старца, бывшего начальника НКВД Кировской области. Потому что вряд ли он подтвердит свои показания на любом публичном суде.

Судите сами. Он выдает такую версию расстрела поляков. Их привозили в тюрьму города Кирова (охрану тюрьмы на это время куда-то дели), и там только 10 специально подобранных человек (никаких свидетелей, по приказу Кобулова, якобы, не должно было быть) занимались исполнением приговоров Особого совещания (которых, заметим, полковники юстиции и здесь не ищут). Представьте. Тюрьма – здание не маленькое, а 10 человек – это все, включая шоферов. По версии Токарева, нужно было вывести из камеры пленного, да так, чтобы поляки ничего не заподозрили и не подняли бунт, пройти с ним через многочисленные двери, которые надо отпирать и запирать, прийти в красный уголок, там заполнить на него анкету (и Токарев и следователи забыли, что для этого нужен и переводчик), затем надеть наручники, провести в комнату расстрелов, убить, убедиться, что мертв, вытащить во двор, да так, чтобы не залить тюрьму кровью, погрузить в крытую машину. Время от времени куда-то девать кровь из камеры расстрелов. (Наверное, так обычно проходило в этой тюрьме исполнение приговоров.)

А теперь прикиньте, сколько на это может уйти времени, даже если очень спешить? Наверное, не менее 30 минут на человека. Расстреливали, по словам Токарева, только в темное время суток, то есть от силы – в течение 10 часов. Если все это время расстрелы шли непрерывно, то за ночь можно было убить около 20 человек, ну 30 – максимум. А Токарев спокойно заявляет, что убивали по 300 человек, то есть через каждые 2 минуты! (Это при том, что солдаты по ровной дороге, без закрытых дверей, «походным шагом» за 2 минуты не пройдут и 200 метров!) И за месяц убили 6000 человек! При этом учтите, что те же самые люди должны были вывезти трупы и закопать в 30 километрах за городом.

По-видимому, хитрый старец подстраховался: не в силах устоять перед полковниками, он дал такие показания, от которых мог бы впоследствии без труда отказаться, как от очевидно глупых, потребовать назначить следственный эксперимент и им подтвердить свой отказ от показаний.

Ведь мы знаем, что, когда немцам надо было расстрелять сразу много людей, например, евреев в Бабьем Яру, они никогда не делали этого в тюрьмах, а только над готовыми могилами. Иначе они бы просто не справились, как бы много солдат и полицейских при этом деле ни толпилось.

Но это не единственная «шутка» старца. Он сообщает, что 6000 поляков похоронены у дач НКВД (как и в Катыни) в селе Медном с помощью редкого в те годы экскаватора, то есть очень глубоко. Но там, на дачах НКВД, во время войны был госпиталь. И в месте, указанном Токаревым, похоронены наши умершие от ран солдаты. Кроме того, там же действительно хоронили расстрелянных немецких пособников (Документ 2, стр. 177). В общем, он дал возможность прокуратуре изрядно помахать лопатой, тем более, что черепов с пулевым отверстием они найдут много, но нужных им не найти.

Так, как и эта «шутка» старца была не последней. Дело в том, что у обвинителей, как и у немцев, есть одна деталь, которая портит абсолютно все. Поляки в Катыни были убиты немецким оружием. В СССР было достаточно своего оружия – зачем НКВД в 1940 году нужно было расстреливать немецким? Немцы понимали это и делали все, чтобы ни одна гильза, ни одна вынутая из черепов Катыни пуля ни к кому не попала. Но скрыть этого нельзя, это факт. И следователи Прокуратуры СССР, радуя «лучшего немца», делают ход для объяснения этого неприятного для обвинения факта.