Путешествие из Москвы в Афганистан или срочная служба в Советской армии 1978-1980 годах

«Курсанты учебной мотострелковой роты выполняли упражнения по метанию боевых гранат. Вместе с ними идет в «атаку» заместитель командира роты по политчасти. Офицер видит, как в шести шагах от него курсант действует по всем правилам: перехватил автомат в левую руку, правой достал гранату, пальцем левой руки захватил кольцо, выдернул предохранительную чеку. Сейчас прицелится и метнет. Однако случилось совершенно непонятное: курсант вдруг переложил гранату в левую руку, а автомат – в правую. Замполит заметил, как скользнул в траву спусковой рычаг, удерживавший ударник на боевом взводе. Значит, до взрыва – три-четыре секунды. Курсант же словно оцепенел: страх сковал мышцы, тело… Офицер не колебался ни мгновения. Конечно, он мог бы упасть на землю, прикрыть голову каской. Но офицером владела лишь единственная мысль – заслонить, спасти подчиненного. Кинулся к курсанту, обеими руками схватил судорожно сжавший гранату кулак курсанта, чтобы успеть отбросить ее. Не успел. Перед глазами полыхнуло пламя… В госпиталь привезли лейтенанта без сознания. Там перенес состояние клинической смерти. И страшное известие: взрывом гранаты ему оторвало кисти рук».

На самом деле все примерно так и было. Только курсант был левшой. И кинуть гранату правой рукой он просто не мог. Поэтому он и попытался переложить её в левую руку для броска. Но отпустил чеку. И растерялся. После чего прогремел взрыв. Замполит гранату выбить не успел, а просто выставил вперед руки. Мы положили их на плащ-палатки и бегом понесли к дороге. Каждая секунда была на счету. Далее их отвезли в санчасть. Через пару дней в клубе состоялись траурные мероприятия, и гроб с телом нашего сослуживца был отправлен на родину. Это была первая смерть человека на моих глазах. Да еще человека, с которым я отслужил вместе не один месяц. В такие минуты особенно глубоко осознаешь, что армия – это не игрушка, да и жизнь сама по себе тоже не развлечение.

Что касается замполита, то он еще при мне вернулся в часть. Был награжден орденом Красной Звезды. Ходил в черных лайковых перчатках, натянутых на протезы кистей. Впоследствии он уехал учиться в академию.

Легко было кидать лимонку из танка. Открываешь люк, кидаешь гранату, люк закрываешь. Броня крепка, и все нормально. Рассказывали армейскую байку, в которой каждый рассказчик был свидетелем. При одном гранатометании из танка граната с взведенным запалом выскочила из рук и упала внутрь танка. Раздался взрыв внутри, наблюдающие с вышки офицеры на глазах поседели. Когда рассеялся дым над башней, из нее вылезли курсант и офицер-инструктор без единой царапины. Как и где они спрятались внутри танка и не получили осколок, сами они сказать не смогли. Байка, но в ней намек: в любой ситуации, до последнего, старайся выжить.

Кроме всего, на полигоне мы изучали разнообразную технику: танки, бронетранспортеры, боевые машины, артиллерийские установки и минометы. Как говорил капитан Смелый, для разведки не должно быть неизвестных видов вооружения и техники.

После полигона взвод выдвигался в часть, где в свободное до обеда время чистили оружие и приводили себя в порядок.

Теоретическая подготовка.

Обед начинался в два двадцать пополудни. Как всегда, быстро и без особых изысков. Следует отметить, что та еда, от которой мы отворачивались в первые дни, стала вполне съедобной и даже вызывала потребность в добавке. Наш рацион был сформирован таким образом, что практически все молодые резко стали прибавлять в весе, причем в мышечном весе.

После обеда час свободного времени. Можно было посидеть в курилке и потрепаться за жизнь. С особой теплотой в этот момент вспоминались пионерские лагеря из недалекого детства, где присутствовал «тихий час», которого так не хватало в армии.