Путешествие из Москвы в Афганистан или срочная служба в Советской армии 1978-1980 годах

От такого объявления стало не по себе. Так он еще и у нас спит. Был срочно составлен график ночных дежурств. Каждый должен был не спать полчаса. После чего будить соседа. Моя кровать была посредине кубрика, так что очередь подошла к часам двум ночи. После того как сосед разбудил меня, я тут же разбудил другого, и продолжил спать. Есть у меня основания полагать, что так делал весь взвод. Ночь прошла спокойно, а на следующий день его отвезли сначала в местную санчасть, потом в окружной госпиталь и через три месяца его комиссовали по психическому заболеванию. В общем, как он и говорил, так и поехал скоро домой. Прикидывался он или реально тронулся головой, знает только он один.

После теоретических занятий маршировали на ужин. Ужин не отличался деликатесами и разносолами. После ужина дорога до казармы занимала несколько кругов по плацу. Наступало время строевой песни. Полагали, что строевая песня не только сплачивает коллектив, но и активно прочищает легкие. Вот и топали по асфальту сотни курсантов, вспоминая песни военных времен и относительно свежие, про девчонку, которой не надо плакать, а надо ждать, пока не пройдут дожди. После чего направлялись в казарму. Начиналось так называемое личное время. Что в него входило:

Стирка портянок хозяйственным мылом, расстилая их на кафельном полу в умывальнике и натирая танковой щеткой, щетина которой могла посоперничать с железной проволокой. После чего развешивание их в сушилке так, чтобы не перепутать с чужими портянками. Подшивание подворотничков. Глажка гимнастерки. Чистка ваксой сапог. В обязательном порядке написание писем домой. Офицеры следили за этим строго. Логика была простая. Нетерпеливые родители, не получив от сына долгожданной весточки, начинали бить во все колокола, отправляя запросы во всевозможные инстанции, в том числе и в Министерство обороны. Оттуда, снежным комом из взысканий и выговоров, все докатывалось до части и накрывало непосредственных командиров. А еще были коллективные ответные письма. Чуть ли не с каждой почтой приходило письмо от какой-нибудь девицы на адрес части. В графе «кому» стояло - «Солдату с фамилией на букву «А» в первой роте», или «Первая рота. Андрею», или что-то подобное. Такие письма зачитывались вслух, и если никто не изъявлял желания персонально вступить в переписку, то отвечали всей ротой. Иногда письма были от девичьих коллективов из училищ или техникумов. В таких случаях переписку в свои руки брал замполит роты. В результате налаживалась связь между армией и трудовым коллективом, доказывая правоту лозунга - «Народ и Армия - едины».

Ровно в 21.00 обязательный просмотр программы «Время» перед телевизором, висевшим под потолком в коридоре. Все рассаживались на личных табуретках и полчаса приобщались к новостям. У телевизора был отломан переключатель программ, и посмотреть что-либо другое было невозможно. Впрочем, альтернативы и не было. Да и желания особого не возникало.

В 22.00 вечерняя поверка, где, услышав свою фамилию, ты должен был громко и четко ответить: «Я». Далее следовала команда «РОТА, ОТБОЙ!», после которой ты должен был взлететь на второй ярус, накрыться одеялом и ждать команды «направо» или «налево», выполнив которую, повернуться на указанный бок и уснуть. Взлет на свое место осуществлялся двумя способами. Сбоку с прохода, опираясь руками о кровать, как на брусьях, закидывая тело на матрац. Самым быстрым был другой способ. Нога на спинку кровати нижнего яруса. Руки хватают спинку кровати верхнего яруса. Толчок ногой, рывок руками. Секунда - и твое тело приземляется на кровать, перелетая через спинку кровати. Каждый в детстве строил летом домики, а зимой пещеры в снегу, куда можно было спрятаться ото всех. Таким домиком нам служила обычная кровать, где ты мог повспоминать о прошлой жизни на гражданке или помечтать о тех далеких временах, которые наступят после дембеля. Только такие моменты были редки по причине того, что ты начинал спать еще в полете, и когда голова касалась подушки, первый сон был уже в разгаре.