Путешествие из Москвы в Афганистан или срочная служба в Советской армии 1978-1980 годах

Была середина августа. В Москве было жарко и пусто. Заняться было нечем. Весь народ давно разъехался, кто домой, кто в стройотряд, кто на отдых. Бессменным напарником в эти дни оставался только Максимка. Он тоже учился в МАИ, только на другом факультете, и познакомились мы с ним еще на первом курсе, расписывая пулю в преферанс. Максимка был феерическим пофигистом. Он тоже был отправлен в академический отпуск, успев отучиться четыре курса. В детстве Макс переболел полиомиелитом и получил одну ногу короче другой на несколько сантиметров, что освобождало его не только от армии, но и от всех сопутствующих проблем. По жизни у него было две всепожирающие страсти: женщины и азартные игры. Он играл везде и на все. Выискивал секретные квартиры, где собирались игроки в карты, пропадая там сутками. Постоянно расписывал пули в преферанс во всех студенческих общежитиях Москвы, где нередко я выступал его напарником. Что касается женщин, то, несмотря на физический недуг, их у него было немерено. Когда он своей походкой, слегка подволакивая ногу, шел по улице, его элементарно снимали молоденькие дурочки. Если Максимка был рядом, то наличие подруг было обеспечено. Он мог на спор, проходя мимо незнакомого дома, приметить на балконе вывешенное белье. На глаз определить размер и возраст хозяйки. Выявить отсутствие среди белья мужских составляющих. После чего, вычислив номер квартиры, под надуманным предлогом зайти и остаться там ночевать.

Основным местом, где мы развлекались, был первый в Москве кегельбан (боулинг), который располагался в Парке Горького в надувном шатре. Там мы осваивали метание шаров в игре, которая в стране была в диковинку и рассматривалась скорее как аттракцион. Играли на деньги по десять копеек с разницы в очках. Запись и подсчеты вели самостоятельно на специальных листах, которые можно было получить при оплате дорожки. Приглашение девушек посетить кегельбан за все время ни разу не натолкнулось на отказ. Как красиво звучало из уст симпатичного личика фраза «Я вчера провела время в кегельбане». Пили потом с подругами в полупустом общежитии МАИ на улице Царева, 12 дешевый коньяк, закусывая виноградом. Утром, прощаясь, понимали, что совершенствования в метании шаров не будет. Лето подходило к концу, и все ближе была неизвестность, вся сущность которой заключалась в коротком и емком слове «армия». Понимание неизбежности данного события, вызывало желание поскорее примерить на себя военную форму.

Испытание.

Повестка.

В начале сентября я вернулся в отчий дом, на свою историческую родину. К этому времени из родной деревни, из каменного дома, от времени ушедшего на метр в землю, мы перебрались в расположенный неподалеку городок, где отец получил квартиру на одиннадцатом этаже нового дома.

В моей комнате на журнальном столике, излучая во все стороны оптимизм, красовалась повестка в военкомат. Документы о снятии брони по учебе пришли в военкомат на удивление быстро. Практически весь сентябрь я провел в поездках в Подольский военкомат, где успешно прошел медкомиссию. Медкомиссия состояла в беготне из кабинета в кабинет стада практически голых хорохорящихся пацанов, рассказывающих на перекурах и в очередях истории из армии, услышанные у себя во дворе или от старших братьев. Почти все разговоры были о дедовщине. Говорилось, что все, кто приходит в армию, первые полгода подвергаются насилию – как физическому, так и моральному. Что армейские деды – это монстры, которые преследуют молодых бойцов и пытаются их уничтожить изысканными способами. Но те, кто был на медкомиссии, монстров не боялись. Доказывали, что они-то точно сразу всех дедов поставят на место одной левой. Однако уверенности не было ни в их словах, ни в их глазах.

Мне же было индифферентно. Все мое детство прошло на территории военного городка, где наряду с жилыми домами находились казармы курсантов, здания учебных корпусов и учебный аэродром, и я не видел на улицах монстров или страшных дедов.

Еще одной темой для обсуждения в курилках была тема распределения по войскам. Ходила легенда о тайных списках, в которые вносили избранных призывников. Каждый был уверен, что именно ему выпадет счастливый билет, и он будет служить в элитных частях спецназа рядом с домом. Или, в крайнем случае, в центре Москвы, в Генеральном штабе. Единственным опасением было попасть на флот, в стройбат или внутренние войска. Хотелось верить, что опасения не подтвердятся. А в конце сентября 1978 года во всех центральных газетах появилась маленькая заметка, которая перевернула судьбы миллионов людей.