Путешествие из Москвы в Афганистан или срочная служба в Советской армии 1978-1980 годах

В помещении клуба находилось уже человек сорок. Первое дыхание армии не заставило себя ждать. Меня тут же отправили в очередь к парикмахеру, который за несколько секунд лишил меня всех волос. Перетряхнули мой рюкзак на предмет наличия алкоголя и колюще-режущих предметов. Проверка документов у стола – и я пополнил небольшую толпу ребят, постоянно ощупывающих свою голову в надежде найти шевелюру. Суета продолжалась недолго. Уже через час началась погрузка в автобусы, и оказалось, что в войска мы будем направлены не отсюда, а из областного сборного пункта, находящегося в городе Железнодорожном.

В автобус, где мы расселись, залез не совсем трезвый прапорщик.

– Мужики, – обратился он к нам. – Автобус поедет нескоро. Я могу сбегать вам за пивом. Вы уедете, и никто не узнает, что это я Вам его принес. Я сам недавно служил срочную службу и знаю, что это такое.

– А армия начинается не так уж и плохо, – подумал я.

Многие возбужденно засуетились и быстро скинулись по рублю на благое дело. Прапорщик неторопливо собрал мятые деньги и, выпрыгнув из автобуса, уверенной походкой вышел за ворота. Как только он скрылся из глаз, двери закрылись и два автобуса выехали с территории Дома культуры. Так красиво в первый же день меня развели на рубль, а прапорщик так же красиво снял с автобуса рублей двадцать. Это был первый армейский урок: не верь в благие начинания. Народ поворчал, но, понимая, что права качать – себе дороже, быстро успокоился.

По дороге автобусы по очереди ломались, чинились, коптили, дымили и еле тащились. На кольцевой дороге один автобус заглох окончательно, и мы сидели и ждали, когда приедет другой. В город Железнодорожный мы приехали уже далеко после обеда.

Областной сборный пункт в городе Железнодорожном был уже похож на военную часть. Территория, огражденная забором с колючей проволокой, плац и несколько зданий из белого кирпича. В одном из них мы расположились. В комнате стояли только деревянные столы, под которые мы побросали свои рюкзаки и сумки. Долго отдыхать не пришлось. Нас повели в соседнее здание, где снова пришлось пройти медкомиссию. Наверное, по опыту знали, что призывник за месяц до армии – далеко не тот призывник, который приходит на сборный пункт. После проверки частей тела на наличие поступила команда ждать.

Принцип работы областного сборного пункта был устроен следующим образом. На пункте постоянно находилось более сотни призывников. Периодически сюда из частей со всего Союза приезжали «покупатели», которые выбирали по «Личным делам» необходимых призывников и с ними отбывали к месту службы. На их место прибывали следующие группы призывников, и так непрерывно на все время призыва.

Так должно было быть и с нами. Нашу группу, по словам сопровождающих, должны были забрать в западную группу войск на аэродромное обслуживание, точнее, в авиационную часть то ли в Германию, то ли в другую страну Варшавского договора. Однако покупатели, имея на руках билеты, нас не дождались и еще в обед, забрав всех, кто был на сортировке, уехали. Мы оказались никому не нужны. Приезжали следующие покупатели, забирали другие группы, которые прибыли позже нас, а мы сиротливо сидели в комнате, доедая остатки взятой с собой еды.

Первую ночь мы спали на столах и на полу. Утром нам выдали сухой паек. «И как его только можно есть», – рассуждали мы, рассматривая консервные банки с разнообразными кашами с тушенкой. Грызли безвкусные галеты из пайка. Мы освоились и на правах давно сидящих встречали новые партии молодых призывников. Даже местные военные не могли вспомнить, чтобы кто-то был у них больше суток. Мимо нас уезжали служить в разные части Советского Союза, в разные виды войск, а сорок человек сидели в ожидании и молили бога, чтобы за ними случайно не приехали из Военно-морского флота. Тогда бы неизвестность растянулась с двух лет до трех.

Вторая ночь в сборном пункте не отличалась от первой. Когда к обеду нас начали строить и пересчитывать, мы вздохнули облегченно. Наконец-то и мы стали востребованы. Появились наши покупатели. В петлицах офицеров была звездочка, обрамленная венком, а у сержантов – красные погоны с буквами «СА». Конечно, жалко, что не авиация, ВДВ или пограничники, но отлично, что не флот, не стройбат или внутренние войска. Это были обычные мотострелковые войска, пехота в простонародье.