Путешествие из Неопределенности в Неизвестность

– Тихо тут! – гаркнул Бредовский, ударяя кулаком по столу. – Я здесь говорю, а вы меня слушаете.

– Совсем распутили всех! – вновь произнес свою мысль Леонид Иванович, поправляя одну медаль на груди. – Раньше таких вопросов никто не смел задать…

– И после этого многие будут еще говорить, что у нас нет демократии! – усмехнулся Бредовский. – Всякий там бред нам пишут, не боясь о последствиях! Что вы предлагаете: эту ересь нашему Евсею Горынычу нести или нет?!

– А пусть чиновник и несет их! – предложил Негожа.

– Да, – согласился Любовольский, – он же пришел за ними, пусть и отнесет их.

Бредовскому, как было видно, данное предложение очень понравилось, поэтому он быстро отдал анкеты с вопросами Леониду Ивановичу.

– Ни пуха, – произнес он, смотря на чиновника с тремя руками, который продолжал поправлять свои ордена и медали на груди, чтобы они вдруг не упали.

Леонид Иванович, кряхтя, встал.

– Что ж, подчиняюсь мнению большинства депутатов, – произнес он, беря анкеты. – Тяжело так работать, когда у тебя общая телесная недостаточность и помрачение мозга!

Попрощавшись со всеми, чиновник вышел из ресторана.

Я сидел за соседним столиком, заканчивая есть и допивая стакан апельсинового сока.

Внезапно поезд резко остановился, послышались крики.

– В чем дело? Опять остановка? – испуганно спросил Негожа, будто кто-то мог ответить ему.

– Машинист пьяный едет… – высказал свое предположение Любовольский.

– Может, террористы в поезде? – продолжал спрашивать Негожа.

– Абсурд!! Остановка!! Поезд!! Имитизм!! – заорал мой Маэстро.

Короткая пауза.

После короткой остановки поезд начал двигаться, временами все-таки останавливаясь на минуту. Депутаты вместе с Бредовским больше всех стали кричать и возмущаться таким нелепым движением поезда.

– Машиниста сюда срочно! – крикнул Пыжников.

– Вы в своем уме, депутат Пыжников, или нет? – рявкнул Бредовский. – Как это машинист к нам сюда придет? Вы что, в Заумной своей Думе заседаете?!.. А вместо него, машиниста, кто будет тогда наш поезд вести?

Поезд вновь резко остановился, депутаты покачнулись, чертыхаясь и хватаясь за что попало. Через минуту поезд поехал, делая снова короткие остановки после движения.

91 км

– Да что это такое?! – возмущенно воскликнул Любовольский.

– Безобразие! – согласился Негожа.

– Террористы в поезде! – крикнул Пыжников, стараясь спрятаться под столом.

– Неужели? – не поверил ему Напыжников.

– Хватит тебе, Пыжников или там… Припрыжников, болтать всякий бред и вздор! – рассвирепел Бредовский, хватая Пыжникова за ворот пиджака. – Молчать тут!..

– Только без рук! – испугался Пыжников, вырываясь из рук Бредовского. – Вы что это себе позволяете?! Какое безобразие!.. И как душно здесь!

– Душно? А чего удивляться, когда август сейчас? – недовольно ответил ему Бредовский. – Молчать тут!

Из раскрытого окна донеслась откуда-то песня Виктора Цоя: «Перемен ждут наши сердца!»

Я с большим удивлением наблюдал за движением поезда, который ехал по кругу, а не вперед. Проехав очередной круг, наш поезд снова продолжал движение по кругу, постоянно кружа и по сути не двигаясь вперед… Мистика какая-то, одна фантасмагория, а говорят, что в жизни не бывает ничего интересного…

Послышалось из открытого окна:

– Пожар! Горим!!

– Что, что? – испуганно спросил Негожа, оглядываясь по сторонам и ища огонь в зале ресторана. – Где… где огонь?

– Горим! Пожар!! – словно сговариваясь, вместе заорали Пыжников с Напыжниковым.

– Прекратить крики! – рявкнул на депутатов, как старшина на солдат, Бредовский. – Что за шум? И где пожар?

Высунувшись из окна, я увидел в соседнем вагоне дым, огонь… Почему вдруг пожар и от чего?

– Горим! – крикнул машинально я, показывая всем на огонь в соседнем вагоне.

– Горим!! Абсурд!! Шумим, братцы, шумим! – вопил Маэстро.

Дальше оставаться в ресторане мне не хотелось, а присутствие вопящих и постоянно недовольных депутатов стало тяготить: уж достаточно их наслушался, увидел их наяву! Увы, зрелище, как оказалось, малоприятное…

Сказано – сделано. Я поспешно вышел из ресторана, смело входя в новый вагон. К моему удивлению, как выяснилось далее, он был пустым, никого в вагоне не было. Все окна в вагоне раскрыты, обе двери в тамбурах тоже открыты. Я потер руки от внезапно наступившего холода…

Сидеть в пустом и холодном вагоне совсем не хотелось, поэтому я решил перейти в следующий вагон.

Поезд снова резко остановился, я еле удержался на ногах. После минутной паузы поезд вновь двинулся, чуть сбавив скорость. Я вышел из пустого вагона, вошел в другой вагон.

Внезапно чрезвычайно резкий и неприятный запах ударил мне в ноздри. Подобный запах бывает при разложении трупа или в морге, когда патологоанатом вскрывает тело умершего. Я остановился, зажимая ноздри. Первой же мыслью было остановиться и остаться в пустом вагоне.

– Горим!.. Пожа-а-ар!! – донеслось до меня из соседних вагонов. – Держи террористов!!.. Помогите!.. Горим!

Раздались выстрелы, как я понял, стреляли из пистолетов. Крики и выстрелы были совсем рядом, кажется, в ресторане, поэтому единственно верным решением, как я полагал, было перейти в следующий вагон.