Путешествие к муравьям

Сейчас, как и прежде, Гарвардский университет обладает самой большой и почти полной коллекцией муравьёв. Уилсон чувствовал, что, помимо естественного влечения к предмету, обязан использовать эту коллекцию, чтобы сделать муравьёв фокусной группой исследований биоразнообразия. В сотрудничестве с Биллом Брауном, который сейчас работает в Корнелльском университете, он решил покорить Эверест систематики муравьёв монографией о Pheidole – безусловно, крупнейшем роде муравьёв, с тысячей или более видов для анализа и классификации. Когда работа Уилсона и Брауна будет завершена, она включит в себя описание 350 новых видов одного только Западного полушария[16].

Хёлльдоблеру и Уилсону всё ещё удаётся встречаться и сотрудничать в рамках полевых исследований раз в год, в Коста-Рике или Флориде. Там они охотятся за новыми и малоизвестными видами муравьёв: Уилсон – чтобы приблизиться к полному изучению разнообразия, Хёлльдоблер – чтобы выбрать наиболее интересные виды для более тщательного изучения в Вюрцбурге. Между тем мирмекология становится всё более популярной среди учёных. Эксцентричный оттенок этого занятия исчез, хотя подземный мир не стал ни на йоту менее таинственным.

Жизнь и смерть колонии

Муравьиные королевы, спрятанные в крепостях своих надёжных гнёзд и ревностно охраняемые дочерьми, живут невероятно долго. За исключением несчастных случаев, продолжительность их жизни достигает пяти лет или даже больше. Мало кто из миллионов известных нам видов насекомых может посоревноваться с таким долголетием – даже знаменитые семнадцатилетние цикады[17]. Одна королева-матка австралийского муравья-древоточца жила и процветала в лаборатории в течение 23 лет, произведя на свет тысячи потомков перед тем, как перестать размножаться и умереть – видимо, от старости. Несколько маток вида Lasius flavus, небольших жёлтых муравьёв, строящих свои гнёзда на лугах Европы, прожили в неволе от 18 до 22 лет. Мировой рекорд для муравьёв, и соответственно, для насекомых в целом, принадлежит королеве чёрных садовых муравьёв Lasius niger, также живущих в лесах[18]. Окружённая заботой в лаборатории швейцарского энтомолога, она продержалась 29 лет.

Плодовитость успешных маток за эту долгую жизнь сильно зависит от вида, но по человеческим стандартам всё равно впечатляет. Королевы некоторых медленно развивающихся узкоспециализированных муравьёв-хищников производят на свет несколько сотен рабочих и, быть может, 10–12 самцов и новых самок. При максимальной плодовитости каждая матка муравьёв-листорезов, живущих в Южной и Центральной Америке, порождает до 150 миллионов рабочих, 2–3 миллиона из которых живы прямо сейчас. Вероятные мировые чемпионы, африканские кочевые муравьи, могут произвести на свет вдвое больше – число дочерей каждой королевы превысит человеческую популяцию Соединённых Штатов.

Впрочем, монаршья доля действительно непроста – на каждую королеву, действительно основавшую колонию, приходятся сотни и тысячи погибших при попытке это сделать. Во время сезона размножения успешные колонии извергают из себя рои девственных маток и самцов, которые улетят или уползут вдаль в поисках пары из другой колонии. Большинство из них будут быстро съедены хищниками, упадут в воду или просто потеряются и умрут. Если молодая королева проживёт достаточно долго, чтобы её оплодотворили, она оторвёт свои сухие перепончатые крылья и будет искать место для гнезда. Однако обстоятельства против неё. Она вряд ли найдёт подходящий участок и закончит строительство до того, как её найдут хищники.

Основание новой колонии – жестокая лотерея, и это становится очевидным, если рассмотреть показательный пример. Предположим, что колония живёт пять лет и что из пяти колоний в среднем только одна неплодная матка в год удачно основывает новую. Если колония в среднем выпускает 100 самок за год, повезёт только одной из 500.