Путешествие к вратам мудрости

– Я знал его, – сказал я. – Он заставлял Индруса надевать медвежьи шкуры, когда они совершали совокупление.

Старая женщина повернулась на звук моего голоса и удивленно приподняла бровь:

– Надевать шкуры животных? Что за диковинное издевательство?

– У некоторых мужчин весьма своеобразные повадки, – сказал я.

– Знавала я мужчин, всяких и разных. – Тозия слегка поежилась. – Но никогда не слыхала ни о чем подобном. Ладно, мальчик выиграл покой, Сыч-Копьеметатель проводит его в следующий мир. А ты? – спросила она, когда мы зашагали прочь от могилы паренька к домику Тозии. – Что ты теперь будешь делать? Куда отправишься?

– Дальше, – сказал я. – Вглубь континента. Отправлюсь на поиски…

– Парня с искореженными ногами, – перебила меня Тозия, и я удивленно взглянул на нее.

– Да, – подтвердил я, – моего двоюродного брата. Вернее, таковым я его считал. Он стал причиной неслыханного предательства. Но как вы узнали?

Она подняла руки к небу ладонями вверх.

– Я вижу больше, чем многие мужчины и женщины, – сказала она. – Когда у меня, рождавшейся, отняли зрение, взамен я получила в дар множество разнообразных чувств и ощущений. А кроме того, – добавила она с лукавой улыбкой, – в бреду ты часто упоминал этого парня.

Так я начал все сначала – лишь затем, чтобы потерять еще больше близких людей и совершить путешествие в одиночку. В тот вечер я сидел на берегу, прикидывая, какой корабль я построю, когда окончательно выздоровею, – очевидно, более надежный, нежели тот, что привез меня сюда, – и тогда я впервые подумал, стоит ли мне исполнять свой долг. Мой кузен, конечно, заслуживал расправы – меткого выстрела охотника из засады, – но испытаю ли я удовлетворение, убив его, особенно теперь, когда из-за моих поисков погибли трое ни в чем не повинных людей? Не станет ли погибших еще больше, прежде чем наши пути пересекутся? И еще вопрос, сумею ли я найти его. Я могу попусту потратить годы на поиски кузена – годы, которые можно прожить с большей пользой.

Вдалеке солнце начинало садиться, и, закрыв глаза, я слушал, как волны набегают на берег и эти звуки повторяет эхо. Правда в том, что выбора у меня не было. Я маялся и впредь буду маяться, пока не окажусь лицом к лицу с двоюродным братом и не заставлю его ответить за то, что он сделал.

Я продолжу поиски. В одиночестве.

Часть седьмая Мелодии цветущей сливы [85]

Бельгия 1050 г. от Р. Х.

Пивные в Брюгге показались мне местом не хуже прочих, где я мог бы остановиться и обдумать, куда мне двигаться дальше. Раны мои затянулись, и когда я довез слепую до ее дома на острове в Харингфлите[86], я сразу поплыл дальше, ибо до материка было рукой подать. Мне чудилось, будто континент раскрывается предо мной, словно устрица, а предатель кузен виделся черной жемчужиной, что поблескивала в коварном устричном сердце. Конечно, Тесия была необычайно добра и заботлива; спасая мне жизнь, она нянчилась со мной, пока я не выздоровел, но смерть трех моих спутников тяжким грузом давила на мою совесть, и я был только рад вновь оказаться среди людей, в шуме и гаме, где я мог притупить чувство вины, наведываясь все чаще и чаще в местные трактиры.

Некоторое время я пил беспробудно, и обычно меня можно было найти в каком-нибудь кабаке: упав головой на деревянный стол с грубой резьбой по поверхности, я заплетающимся языком каялся и просил прощения, пока хозяин заведения либо местный завсегдатай не выволакивал меня на улицу, где и сбрасывал в сточную канаву. По вечерам иногда, прежде чем выпивка возымеет действие, я снимал женщину, ту или иную, но всегда готовую предложить свои услуги за горстку монет, и от таких сделок мое самоуважение испарялось еще быстрее.

Однако именно в пивной под названием «Бикспител»[87] мне повезло столкнуться с моим старшим братом Жаспером, которого я не видел несколько лет. Последний раз наши пути пересеклись на постоялом дворе, где мы оба заночевали, брат тогда направлялся на юг, я на север, и уехал он рано утром, до того как я проснулся. И теперь, когда он шагнул ко мне, улыбаясь во весь рот и широко раскинув руки, я почувствовал, как меня накрывает волной радости.

– Брат! – рявкнул он, при этом губ его я не увидел, ибо лицо Жаспера пряталось под волосами. Рыжая борода разрослась столь густо, что сквозь эту кущу видны были только глаза и нос. Минувшие годы нисколько не состарили брата, его тело, как всегда, было готово к бою. Я не сомневался, что он уложит на лопатки любого, кто хотя бы посмотрит на него как-то не так.

– Жаспер. – Я встал, чтобы заключить его в объятья. – Неужто это ты?

– Я и никто другой! – ответил он. – Заметил несчастное создание, что сидит в уголке и пьет в одиночку, и вспомнил, где я видел раньше эту уродливую физиономию. Зачем ты притащился во Фландрию?