Путешествие к вратам мудрости

Он пожал плечами и спросил:

– Деньги у тебя есть?

– Есть.

– Тогда, конечно, могу.

Я улыбнулся, и тут из тени вышел маленький мальчик, сын Лиуса. Кутаясь в огромную отцовскую парку, он смотрел на меня подозрительно, с враждебным прищуром.

– Какого размера судно? – спросил Лиус. – Сколько человек поплывет?

– Четверо, – со вздохом ответил я, сожалея, что нас не вдвое меньше.

– Сойдет. Полагаю, ты отвалишь до того, как явятся берсеркеры?

Я пожал плечами. Деревня полнилась слухами, что вместе со святым человеком король пришлет в Исландию отряд берсеркеров, дабы положить конец старинным верованиям раз и навсегда. Об этих воинах ходили легенды, одна страннее другой, поговаривали даже, что они выходцы не из нашего мира и воюют в состоянии транса, пуская в ход оружие, кулаки, ноги, зубы, головы и все, что под руку попадется, лишь бы одолеть врага. Во время битвы они вопят и рычат, как безумные, вселяя в противников такой страх, что многие бегут в ужасе с поля боя. Но берсеркер никого не отпустит живым, он догонит беглеца, собьет с ног, навалится всем телом на труса, а потом отрубит ему конечности, одну за другой, в великой ярости воинского противоборства. Кое-кто вообще не верил, что это люди, но я не придерживаюсь старинных предрассудков, предпочитая считать берсеркеров обычными мужчинами, с той только разницей, что они лишились рассудка и уподобились диким зверям.

– Не то чтобы я их боялся, – сказал я, хотя боялся. И еще как. – Просто я должен исполнить свой долг, но здесь я не могу это сделать.

– Куда ты поплывешь? – спросил Лиус.

– Вокруг побережья Хибернии[82], – ответил я. – А оттуда прямиком в Иберию[83].

– Долгое путешествие. И опасное. Видимо, исполнение этого долга очень важно для тебя.

– Так и есть, – подтвердил я.

Мальчик что-то шепнул отцу на ухо, и Лиус, кивнув, потянулся к ведру, стоявшему рядом с ним, и извлек рыбину; все еще живая, она трепыхалась в его руках. Мальчик положил рыбину на землю, вынул из кармана парки нож с акулой, вырезанной на деревянной рукоятке, и одним точным движением пронзил рыбий мозг. Несчастное создание дергалось всего несколько секунд, прежде чем упокоиться в смерти. Мальчик взрезал рыбину, выпотрошил ее, насадил на прут и, усевшись у очага, внимательно наблюдал, как поджаривается пища.

А я наблюдал, с какой любовью Лиус смотрит на своего сына, и внезапно меня пронзила боль, ведь мой сын не дожил даже до своего второго дня рождения. При этой мысли гнев опалил меня изнутри.

– Мне пора уходить, – сказал я Лиусу решительным тоном.

– Тогда до послезавтра. К этому времени я тебе что-нибудь подберу. Но, может, ты не захочешь уезжать в столь знаменательный вечер?

– Тот, что знаменует конец десяти веков? – Я выгнул бровь скептически. – Если мы сохраняем веру в старых богов, тогда счет времени от рождества Иисуса Христа вряд ли должен для нас что-то значить. Послезавтра меня вполне устраивает.

Я протянул ему кошель с монетами, Лиус медленно пересчитал их и положил кошель себе в карман.

– Что ж, договорились.

Настал вечер миллениума, а Ими по-прежнему наотрез отказывался плыть с нами, и я дал ему ясно понять: либо он составит нам компанию, либо останется здесь, третьего не дано. Йаннику, видимо, задела моя суровая настойчивость, но перечить она не стала, а Гардр, который мальчишку терпеть не мог, откровенно надеялся, что тот выберет второе предложение. Все же Ими согласился-таки отправиться с нами, хотя и выглядел при этом несчастнее не бывает.

Я решил отплыть на закате. Когда солнце начало падать, я вывел судно на большую воду, где заметил корабль, направлявшийся к нам с востока. Флаг короля Оулафира, развевавшийся на мачте, был хорошо виден, а когда корабль приблизился к берегу, отрывистое эхо орущих мужских голосов было отлично слышно над волнами.

– Берсеркеры, – сказал я моим спутникам, в ужасе взиравшим на корабль.

Не без легкой дрожи я распустил паруса, надеясь, что мы достигнем места нашего назначения без происшествий. Со всех стоянок мужчины сбегались к берегу в ожидании высадки варварской орды, защитников становилось все больше, каждый при оружии: копья, ножи, лопаты, веревки – все, что смогли найти. Нам повезло: наше судно до того стояло на приколе за изгибом залива, никто не видел, как мы отплыли, а сейчас на оледеневшие берега уже высаживались воины короля, чтобы развязать невообразимой жестокости бойню.

Отплывая все дальше в открытое море, мы смотрели то с восхищением, то с ужасом, как два племени налетают друг на друга. Отрубленные конечности, головы, срезанные с плеч, кровь, веером оседавшая на волнах… Я чувствовал вину за то, что в рядах моих соотечественников, сражавшихся с врагом, нет меня. Но наше пребывание в Вик-и-Мирдаль изначально предполагалось коротким, а мне предстояло заняться своими делами.

Вскоре мы оказались достаточно далеко, чтобы звуки бешеного насилия оживали только в наших ночных кошмарах, и я встал на свое место у руля рядом с Гардром, стараясь не обращать внимания на горестные стоны нашего мальчика-медвежонка Ими.