Путешествие Хамфри Клинкера. Векфильдский священник (предисловие А.Ингера)

На другой день мы ждали к себе мистера Торнхилла, и можно вообразить, какие были произведены опустошения в кладовой: не хотелось ударить в грязь лицом! Жена и дочки, разумеется, пожелали предстать перед гостем в самом радужном своем оперении. Мистер Торнхилл прибыл в сопровождении двух приятелей, псаря и собственного капеллана. Своим многочисленным слугам, чтобы не обременять нас, он приказал отправиться в ближайший трактир. Но жена, обуреваемая гордыней, пожелала распространить свое гостеприимство также и на слуг – вследствие чего, замечу кстати, в течение последующих трех недель стол наш был весьма и весьма скромен. Правда, намек, брошенный накануне мистером Берчеллом, будто бы мистер Торнхилл сватается к мисс Уилмот, бывшей невесте сына моего, Джорджа, несколько умерил наше радушие; впрочем, случай помог ослабить натянутость, которую все невольно испытывали: ибо, когда, не помню кто, невзначай упомянул ее имя, мистер Торнхилл тотчас воскликнул, что просто понять не может, как такую дурнушку называют красавицей, – и даже при этом побожился.

– Да я бы скорее остановил свой выбор на одном из страшилищ, что украшают церковь святого Дунстана, – прибавил он. – Разрази меня молния, если это не так!

Он рассмеялся, а вслед за ним засмеялись и мы: шутки богача всегда остроумны. Оливия же притом еще не удержалась и шепотом, достаточно, однако, громким, заметила, что мистер Торнхилл обладает неиссякаемым запасом остроумия.

После обеда я предложил свой обычный тост – за церковь. Капеллан поблагодарил меня, сказав, что церковь является его единственной возлюбленной.

– А что, Франк, признайся, – начал помещик со своей обычной лукавой усмешкой, – что, если бы церковь, твою возлюбленную, как ты ее величаешь, разодетую в батист, поставить по одну сторону, а мисс Софию, без всякого батиста, по другую, – кого бы ты выбрал?

– Обеих, конечно! – воскликнул капеллан.

– Молодчина, Франк! – вскричал помещик. – И пусть я захлебнусь этим вином, если хорошенькая девушка не стоит всех попов на свете! Ведь все эти церковные десятины и прочее – дьявольский обман, и ничего больше! Я берусь доказать, что это так.

– Сделайте милость, докажите! – воскликнул сын мой Мозес. – Я же со своей стороны постараюсь опровергнуть вас.

– Отлично, сударь! – вскричал помещик, сразу смекнув, с кем имеет дело, и подмигнул, как бы приглашая всех принять участие в предстоящей забаве. Если вы хотите начать диспут, я принимаю ваш вызов. Но прежде всего нам нужно установить, как вы намерены вести его – аналогическим или диалогическим методом?

– Я желал бы вести его на разумных началах, – отвечал Мозес, в восторге от того, что ему представилась возможность выступить в словесном поединке.

– Вот и отлично! – воскликнул помещик. – Итак, я полагаю, вы не станете отрицать, что все сущее существует? Если вы не примете этого постулата, мне придется уклониться от дальнейшего обсуждения.

– Что ж, – ответствовал Мозес, – это я, пожалуй, могу допустить. Будь по-вашему.

– Я полагаю также, – продолжал его оппонент, – что вы согласитесь с тем, что часть меньше целого?

– Допускаю! – вскричал Мозес. – Ибо это не только справедливо, но и разумно.

– Полагаю, – воскликнул помещик, – что вы не станете отрицать, что сумма трех углов треугольника равна сумме двух прямых углов?

– Это не подлежит никакому сомнению, – отвечал тот и важным своим взором окинул всех нас.

– Превосходно! – вскричал помещик и продолжал скороговоркой: – Итак, на основании обусловленных мною предпосылок, позвольте мне заметить, что взаимосвязанность самостоятельных существовании, имеющая место при обратимом двойном взаимоотношении, само собой разумеется, вызывает возможный диалогизм, который в известной мере доказывает, что сущность духовного субстрата следует отнести к категории вторичных предиктов.

– Погодите, сударь! – вскричал тут Мозес. – Я отрицаю это положение. Или вы полагаете, что я так, без боя, приму столь еретическую доктрину?

– Как? – воскликнул помещик в притворном исступлении. – Не примете? Извольте же ответить мне на следующий вопрос: согласны ли вы с Аристотелем, когда он утверждает, что родственное родственно?

– Безусловно, – отвечал Мозес.

– В таком случае, – вскричал помещик, – отвечайте без обиняков на следующий мой вопрос: чего, по вашему мнению, недостает в первой части моего силлогизма: secundum quoad или quoad minus? Да приведите ваши доводы тут же, без обиняков, слышите?

– Прошу прощения, сударь, – отвечал Мозес, – я еще не могу оценить всю силу вашей аргументации; впрочем, если бы вы представили ее в виде одной-единственной посылки, то я думаю, что без труда мог бы ответить вам.

– Нет уж, сударь! – вскричал помещик. – Увольте! Вы, оказывается, хотите, чтобы я снабдил вас не только аргументами, но и мозгами. Прошу прощения, сударь, но вы слишком многого захотели!