Путешествие «Космической Гончей»

Проявляя совсем не царственное нетерпение, Нушир весь подался вперед, держась за подлокотники. Его глаза были скорей бесцветными, с легким голубым оттенком. Холройд настороженно кивнул. У него не оставалось сомнений, что главный правитель мятежного штата вступил в сговор с гонволанскими бунтовщиками-офицерами для того, чтобы захватить Инезио в плен. Холройд ждал продолжения, и мужчина спросил:

— Так ты не желал нападать на мою страну?

Напряженные нервы Холройда обостренно воспринимали все происходящее. Прищурившись, он разглядывал своего допросчика, пытаясь определить, что это за человек, как себя с ним вести и как поступать в создавшемся положении. Если Нушир находится под влиянием своих жен, то Холройд сможет освободиться уже через десять минут. Он набросал в воображении план действий. Любые незаметные вибрации человеческого духа и тела были ему внятны теперь.

Бесцветно-голубенькие глазки Нушира излучали откровенную неприязнь. Крупные пухлые руки непроизвольно сжимались и разжимались, будто бы он хотел что-то схватить своими толстенькими, как сардельки, пальцами. Полные губы отвисли, обнажая зубы и десны, широкие мягкие ноздри прерывисто раздувались. Нушир был весь как раскрытая книга: по его лицу можно было прочитать все его тайные мысли. Нушир Нуширванский желает знать правду о наступлении. Несмотря на то, что вторжение сорвано, его встревожила и напугала возможная угроза со стороны Гонволана и богини. Холройд сдержал дыхание, сделал его по возможности ровным и сказал:

— Если вы приняли оборонительные меры, то вам нечего опасаться.

— Что ты имеешь в виду?

— Наступление, — ровным голосом ответил Холройд, — было всего лишь обманным маневром для умиротворения недовольных. Доводить его до конца никто и не собирался. Захватив меня в плен, вы только сыграли на руку тем, кто всей душой стремится развязать войну.

— Он лжет!

Это пронзительным тонким голосом заговорила брюнетка. Она схватила своего повелителя за руку:

— Он слишком долго колебался, прежде чем отвечать, кроме того, он явно что-то скрывает. Прикажи пытать его, о властитель. Только так мы узнаем всю правду.

— Угу, — заметил Холройд презрительно, — я вижу, правительство в Нуширване ничем не отличается от гонволанского…

Пустые голубоватые глазки пристально изучали его. В них теперь ясно читались озадаченность и неуверенность. Наконец Нушир произнес, отдуваясь:

— Объясни свои слова.

— И той, и другой страной управляют женщины, — холодно бросил Холройд.

Женщины в унисон ахнули. Они снова переглянулись, на их вытянутых лицах была написана явная досада.

Нушир неподвижно сидел на троне и казался внешне вполне безразличным, он только недовольно отвернулся, когда брюнетка снова попыталась взять его за руку. Кажется, она не разобралась в настроении своего повелителя, потому что сказала, обращаясь наполовину к нему, наполовину к Холройду:

— В Нуширване только один владыка, да будет он благословен. Но мы — его жены. В наших сердцах живет забота о нем и его благополучии. Мы всего лишь отражаем свет его величия. Когда мы осмеливаемся давать советы своему властителю, то поступаем лишь как правая и левая рука великого Нушира. В этом смысле мы всего только орудия для разоблачения твоей лжи. Поэтому мы рекомендуем пытки… и немедля…

Она почти прошипела последние слова, сверля глазами Холройда. Холройд пытался сдержать свое слишком бурное дыхание, чтобы не выдать своих чувств. Его атака с целью внести раскол между мужем и женами была отбита, хотя и не без труда. Он удивлялся самому себе. Разве он боится пыток? Что могут сделать пытки с его бессмертным телом?

Вдруг он обратил внимание на то, как меняется лицо блондинки. Казалось, в ней происходит какая-то внутренняя борьба. И вот она взглянула на него вполне доброжелательно. Ее тронное кресло стояло вторым за троном брюнетки. Значит, она младшая жена. Между тем она менялась на стазах. Метаморфоза происходила не только с выражением лица — она вся как будто вытянулась, стала выше и гибче, глаза загорелись осмысленным блеском, румянец прилил к щекам. Она уселась в кресле поудобнее, как будто что-то решив для себя, и звонко сказала:

— Послушай, Найа. Если принц говорит правду — а из Гонволана поступают сведения, подтверждающие его заявление, — тогда он нам союзник, а не враг, и это так же верно, как то, что завтра утром взойдет солнце. Мое предложение — оказать нашему гостю почести, соответствующие его Положению, отвести ему на ночь покои и дать женщину, которая угождала бы всем его желаниям.

Воцарилось молчание. Дважды Найа, брюнетка, поворачивалась к блондинке, дважды она открывала рот и пыталась заговорить, но, казалось, была так поражена, что не могла вымолвить ни слова. Наконец, она обратилась лицом к своему господину и стала ждать его решения.

Нушир задумчиво поглаживал свой пухлый подбородок. Наконец он кивнул в знак согласия и произнес: