Путешествие «Лунной тени»

«Огненные круги проникают и в эфирные измерения», – отметил про себя Ларон. Пенни держала свой портал открытым, но только он вел не сюда, а в ее собственный мир. Его мир. На Землю. Она не была узницей сферы, Пенни заглядывала в нее из другого мира. Более того, она наблюдала за происходящим здесь, когда случилась катастрофа, и хищные духи-элементалы набросились на нее, когда искали убежища от огненных кругов. Должно быть, они быстро расправились с ней и устремились в иной мир… на Землю. «Ну что же, они немного оживят там обстановку», – обреченно подумал вампир.

Присутствие магического стража в сфере-оракуле показалось ему интересным. Любопытно было и имя стража: даже если бы созданный дух выбрался наружу, оно сразу привлекло бы к нему внимание.

А вот новое имя могло высвободить стража, хотя и не всякое дух мог бы принять. Некоторые рабы были известны только по номерам в сочетании с именем владельца, и когда получали свободу, порой сохраняли прежние имена-цифры. Эта идея показалась Ларону забавной. Дать духу новое имя, используя его цифровой код.

– Слушай: тебя зовут Девять. Я даю тебе имя Девять.

– Девять? Просто Девять?

– Да. Имена имеют силу. Людьми и вещами можно управлять извне с помощью их имен. Но теперь твое старое имя умерло, ты получаешь новое. Я – вор, это так, но я украл сферу, чтобы спасти тебя.

– Спасти? Это правда?

– Да. Девять – твое имя для мира. Понимаешь?

– Да. Мое имя для мира – Девять.

– Девять, у тебя есть истинное имя?

– Да.

– Кто знает его?

– Старейшина.

– Старейшина мертва. Никто не назовет больше твое истинное имя. Понимаешь?

– Да.

– Хорошо. Теперь постарайся понять то, что я тебе скажу: мы пересекаем океан.

– Что такое океан?

– Не важно, просто положись на меня. Возможно, потребуется некоторое время, чтобы освободить тебя из стеклянной тюрьмы. Я возьму тебя на Диомеду, может быть в Скалтикар. Там есть люди, которые знают, как тебе помочь. Я… Девять, твой образ тает.

– Энергия, поддерживающая портал открытым, заканчивается.

Снаружи, на палубе, члены экипажа обнаружили мерцающую, нереальную медузу. Существо казалось мертвым и призрачным. Оно лежало на палубе без движения. Когда его попытались скинуть в воду, наружу посыпалась груда мелкой рыбешки, тоже странноватой на вид.

– Эфирная рыба, – Феран почесал затылок. – Похоже, дохлая.

– Я слышал, что они редко и очень медленно размножаются, но убить их практически невозможно, – заметил Норриэйв.

– Да, они питаются эфирной энергией, а затем используют ее для самозащиты. Однако эту тварь просто высосали начисто.

Когда на рассвете горизонт прояснился, команда Ферана обратилась к капитану с просьбой вернуть прежнее название корабля – «Лунная тень».

– Похоже, что смена название принесла нам неудачу, – объяснил Хэзлок. – Огненные круги и все такое.

Феран недоверчиво смотрел на старого товарища:

– Ты хочешь сказать, что целый континент был выжжен огнем лишь потому, что мы изменили название этой славной плавающей бочки с парусами? – поинтересовался он язвительно.

– Ну знаете… Ничего такого не случалось, пока корабль носил имя «Лунная тень».

Феран покачал головой и широко развел руками:

– Почему бы и нет? Люди, чьего пристального внимания мы хотели избежать, больше не существуют.

Моряки бодро взялись за дело. Получившая прежнее имя «Лунная тень» не имела припасов, достаточных для нескольких недель в открытом море, но на первых порах проблем не возникало. Вокруг всплывало множество умирающей рыбы вперемешку с обугленными останками других кораблей. Небо было закрыто коричневатой, мерцающей дымкой, а интенсивно окрашенные закаты казались напоминанием об огне, уничтожившем тысячи жизней.

Каждый из семи членов экипажа и двух пассажиров по-своему переживал гибель континента. Боцман, уроженец Акремы, не потерял в катастрофе никого из членов семьи. У Веландер давно не имелось в живых никого из родни. А вот Терикель внезапно осталась без ордена, без ранга, без семьи, без друзей. С каждым днем она все глубже погружалась в пучину горя и одиночества. Облегчение от душевных страданий приносили только приступы морской болезни, которые на время избавляли ее от других мыслей. Феран горевал о множестве знакомых ему женщин, но, судя по всему, неплохо утешался в обществе Терикель. У Хэзлока было много друзей в различных портах Тореи, и он пытался обрести спокойствие, рассказывая о них всем и каждому так, словно надеялся еще встретить их живыми. Корабельный плотник вырезал из деревянных брусков портреты жены и детей. Чаще всего он и выслушивал рассказы Хэзлока, молча занимаясь резьбой. В качестве материала он использовал куски сожженных кораблей, которые подбирал в море. Двое других матросов, Хейндер и Мартак, непрерывно играли в карты, если только не находились на вахте, не ели и не спали.