Путешествие на «Кон-Тики». На плоту от Перу до Полинезии

Я попросил отвести нам место на территории военного порта для постройки плота, дать нам возможность пользоваться флотскими мастерскими, предоставить помещение, где мы могли был хранить снаряжение, и дать разрешение на ввоз его в страну, разрешить пользоваться сухим доком и услугами рабочих порта для помощи нам в работе, а также дать судно, которое отбуксировало бы нас от берега, когда мы пустимся в путь.

— Что он просил? — нетерпеливо спросил президент таким тоном, что даже я понял.

— Ничего особенного, — не вдаваясь в подробности, ответил Ревередо. И президент, удовлетворившись таким ответом, кивнул в знак согласия.

Прежде чем аудиенция была окончена, Ревередо обещал, что министр иностранных дел получит личное указание от президента, а морскому министру Нието будет предоставлена полная свобода действий для оказания нам необходимой помощи.

— Да хранит вас всех бог! — произнес на прощание генерал, смеясь и покачивая головой. Вошел адъютант и проводил меня до дежурного.

В этот же день в газетах Лимы была опубликована статья о норвежской экспедиции, которая должна отплыть на плоту от берегов Перу; одновременно в них сообщалось, что шведско-финская научная экспедиция закончила свои работы по изучению жизни индейцев в джунглях на берегах Амазонки. Двое шведов, участников этой экспедиции на Амазонку, поднялись в челноке вверх по реке Перу и только что прибыли в Лиму. Одним из них был Бенгт Даниельссон из Упсальского университета, собиравшийся теперь заняться изучением горных индейцев в Перу.

Я вырезал статью. Сидя у себя в номере, я писал письмо Герману относительно места для постройки плота, как вдруг меня прервал стук в дверь. Вошел высокий загорелый парень в тропическом костюме; когда он снял белый шлем, мне бросилась в глаза ярко-рыжая борода, которая, казалось, опалила его лицо и выжгла часть волос на голове. Этот парень явился из дебрей, но было ясно, что место ему в университетской аудитории.

«Бенгт Даниельссон», — подумал я.

— Бенгт Даниельссон, — представился посетитель.

«Он узнал про плот», — подумал я и предложил ему сесть.

— Я только что узнал о ваших планах насчет плота, — произнес швед.

«И вот он пришел, чтобы разгромить мою теорию, так как он этнограф», — подумал я.

— И вот я пришел, чтобы выяснить, не могу ли я отправиться с вами на плоту, — миролюбиво сказал швед. — Я интересуюсь теорией миграции.

Мне ничего не было известно об этом человеке; я знал только, что он ученый и что он явился прямо из чащи джунглей. Но если швед решается отправиться на плоту один с пятью норвежцами, он не должен быть отвергнут. К тому же даже роскошная борода не могла скрыть его уравновешенный и веселый характер.

Бенгт стал шестым участником экспедиции, так как место было еще не занято. И он оказался единственным из нас, говорившим по-испански.

Когда через несколько дней пассажирский самолет, ровно гудя своими моторами, летел вдоль побережья на север, я снова почтительно смотрел на безграничный синий океан, расстилавшийся под нами. Казалось, что он повис и плывет в самой небесной тверди. Скоро мы вшестером собьемся в кучу, как микробы в пылинке, где-то внизу, где столько воды, что весь западный горизонт кажется переполненным ею. Мы окажемся одни в океане, не имея возможности отойти друг от друга больше чем на несколько шагов. Впрочем, пока что между нами было достаточное расстояние, Герман находился в Эквадоре в ожидании бревен. Кнут Хаугланд и Торстейн Робю только что прилетели в Нью-Йорк. Эрик Хессельберг был на борту корабля, направлявшегося из Осло в Панаму. Сам я летел в Вашингтон, а Бенгт остался в гостинице в Лиме, готовый пуститься в путь, и ждал прибытия остальных.

Все мои спутники не знали раньше друг друга, и все они были совершенно различными людьми. Поэтому в течение нескольких недель на плоту мы будем гарантированы от того, что наскучим друг другу своими рассказами. Грозовые тучи, низкое давление и ненастная погода будут представлять для нас меньшую опасность, чем угроза столкновения характеров шести человек, которым придется месяцами находиться вместе на дрейфующем плоту. В этом случае хорошая шутка часто бывает столь же полезна, как спасательный пояс.