Путешествие на «Кон-Тики». На плоту от Перу до Полинезии

Мы должны были все собраться на плоту в начале одиннадцатого, а до тех пор у каждого из нас нашлись разные дела в городе. Когда я появился на набережной, на плоту находился один Герман. Я намеренно остановил машину довольно далеко и прошел весь мол, чтобы хорошенько размять ноги напоследок перед плаванием, продолжительность которого никто не мог предсказать. Я прыгнул на плот, загроможденный в полнейшем беспорядке гроздьями бананов, корзинами и мешками с фруктами, которые были сброшены на палубу в самый последний момент и которые мы должны были уложить и привязать, как только хоть несколько придем в себя. Посреди этой горы покорно сидел Герман; его рука лежала на клетке с зеленым попугаем — прощальном подарке от какой-то дружеской души в Лиме.

— Посмотрите минутку за попугаем, — сказал Герман. — Я должен сойти на берег и выпить последний стакан пива. Буксир придет не так-то скоро.

Едва успел он исчезнуть в сутолоке набережной, как люди стали махать руками и на что-то указывать. Из-за края мола, мчась на полной скорости, показался буксир «Гуардиан Риос». Он стал на якорь по ту сторону качающегося леса мачт, которые мешали ему подойти к «Кон-Тики», и от него отвалил большой моторный катер, чтобы провести нас между яхтами. Катер был до отказа набит военными моряками — матросами и офицерами — и кинооператорами; пока отдавались приказания и щелкали камеры, прочный буксирный канат был закреплен на носу плота.

— Un momento![22] — закричал я в отчаянии, не вставая с места, где я сидел с попугаем. — Еще слишком рано. Надо подождать остальных — los expedicionarios[23], — пытался я объяснить, указывая в сторону города.

Но никто не понимал меня. Офицеры только вежливо улыбались, и канат на носу плота был закреплен по всем правилам. Я отвязал канат и сбросил его в воду, сопровождая свои действия всякого рода знаками и жестами. Попугай воспользовался моментом всеобщей суматохи, чтобы высунуть клюв из клетки и повернуть щеколду дверцы; когда я обернулся, он уже весело расхаживал по бамбуковой палубе. Я попытался поймать его, но он выкрикнул несколько испанских ругательств и перелетел на кучу бананов. Следя одним глазом за матросами, которые старались снова набросить канат на нос, я пустился в дикую погоню за попугаем. Он с криком влетел в бамбуковую каюту, и там я загнал его в угол и схватил за ногу в тот самый момент, когда он пытался перелететь через меня. Когда я снова появился на палубе и запихнул мою трепетавшую добычу в клетку, матросы на берегу успели уже снять причалы плота, и он беспомощно танцевал на длинной волне, докатившейся к нам из-за мола. В отчаянии я схватил короткое весло и тщетно старался удержать плот от столкновения с деревянными сваями набережной. Затем моторный катер тронулся; один рывок — и «Кон- Тики» начал свой длинный путь. Единственным моим спутником был говорящий по-испански попугай, который с надутым видом сидел в клетке. Толпа на берегу радостно кричала и махала руками, а смуглые кинооператоры в моторном катере чуть не падали в море, изо всех сил стараясь заснять каждую деталь драматического отплытия экспедиции из Перу. Полный отчаяния, в одиночестве я стоял на плоту, высматривая пропавших спутников, но никто не появлялся. Так мы подошли к «Гуардиан Риос», который поджидал нас с поднятыми парами, готовый сняться с якоря и тронуться в путь. В мгновение ока я вскарабкался по веревочному трапу и наделал на пароходе такого шуму, что отплытие было отложено и моторный катер отправился назад к набережной. Он отсутствовал довольно долго, а затем вернулся, наполненный хорошенькими сеньоритами, но без единого человека из исчезнувшего экипажа «Кон-Тики». Все это было очень мило, но не разрешало моих затруднений; очаровательные сеньориты столпились на плоту, а катер ушел опять на новые поиски los expedicionarios noruegos[24].

Тем временем Эрик и Бенгт, не торопясь, спускались к набережной с охапкой газет и журналов и разными мелочами в руках. Навстречу им шла толпа людей, расходившихся по домам; наконец у полицейской заставы их остановил какой-то любезный чин, который сообщил им, что смотреть больше не на что. Бенгт, грациозно размахивая сигарой, возразил полицейскому, что они пришли не в качестве зрителей; они сами должны отправиться на плоту.

— Это бесполезно, — снисходительно сказал полицейский. — «Кон-Тики» отплыл час тому назад.

— Этого не может быть, — произнес Эрик, доставая один из пакетов, — у меня здесь фонарь!

— А это вот штурман, — добавил Бенгт, — а я судовой эконом.

Они прорвались сквозь цепи, но плота действительно не было. Они в отчаянии шагали взад и вперед по молу, где и встретились с остальными участниками экспедиции, которые также нетерпеливо разыскивали исчезнувший плот. Тут они увидели подходивший катер, и вскоре мы все шестеро, наконец, соединились, и вода вокруг плота запенилась, когда «Гуардиан Риос» повел нас на буксире к открытому океану.