Путешествие на «Кон-Тики». На плоту от Перу до Полинезии

Немножко робинзонады. — Мы боимся, что нас начнут искать. — Все в порядке, «Кон-Тики»! — Остатки еще одного кораблекрушения. — Необитаемые острова. — Сражение с морскими угрями. — Полинезийцы находят нас. — Духи на рифе. — Посол к вождю. — Вождь навещает нас. — «Кон-Тики» опознан. — Высокий прилив. — Путешествие нашего судна по суше. — Вчетвером на острове. — Островитяне приезжают за нами. — Прием в деревне. — Предки из страны, где восходит солнце. — Полинезийские пляски. — Лечение по эфиру. — Мы получаем королевские имена. — Еще одно кораблекрушение. — «Тамара» спасает «Маоае». — На Таити. — Встреча на набережной. — Нас принимают с почетом. — Шесть венков.

Наш островок был необитаемым. Скоро мы уже знали каждую купу пальм и каждый участок берега, так как остров имел в поперечнике около 200 метров. Самая высокая точка лежала меньше чем на два метра над уровнем лагуны.

Над нашими головами на верхушках пальм висели большие гроздья зеленых кокосовых орехов, толстая скорлупа которых предохраняла содержавшееся внутри холодное молоко от тропического солнца, так что в течение первых недель мы не будем испытывать жажды. Имелись также спелые кокосовые орехи, полчища раков-отшельников, а в лагуне — рыба всевозможных сортов; у нас ни в чем не будет недостатка.

На северном берегу острова мы нашли остатки старого некрашеного деревянного креста, наполовину засыпанного коралловым песком. Отсюда, если смотреть в северном направлении вдоль рифа, можно было различить разбитый остов судна, который мы впервые увидели с более близкого расстояния, когда нас проносило мимо него. Еще дальше к северу в синеватой дымке виднелись верхушки пальм другого маленького острова. Значительно ближе было до густо поросшего деревьями острова, который находился на юге. Ни на одном из этих островов мы не замечали признаков жизни, но пока что у нас были другие заботы.

Робинзон Хессельберг в большой соломенной шляпе подошел прихрамывая; он принес целую кучу расползавшихся раков-отшельников. Кнут зажег костер из валежника, и вскоре мы ели раков, а на сладкое пили какао с кокосовым молоком.

— Как хорошо чувствуешь себя на берегу, не правда ли, ребята? — восхищенно сказал Кнут.

Он уже раз испытал во время путешествия это ощущение. При этих словах он споткнулся и вылил полчайника кипятку на голые ноги Бенгта. Мы все не очень твердо стояли на ногах в этот первый день пребывания на берегу после 101 дня, проведенного на плоту; иногда среди пальмовых стволов нас вдруг пошатывало, так как мы отставляли ногу, чтобы встретить волну, которая не приходила.

Когда Бенгт вручил нам наши обеденные приборы, Эрик широко улыбнулся. Я вспомнил, что по окончании последней трапезы на плоту я, как обычно, перегнулся через борт и вымыл посуду, между тем как Эрик, взглянув на риф, сказал: «Сегодня, пожалуй, я не стану утруждать себя мытьем». Когда он увидел свою посуду в кухонном ящике, она была такая же чистая, как моя.

После еды мы всласть повалялись на земле, а затем принялись за сборку намокшей радиостанции; это надо было сделать побыстрее, чтобы Торстейн и Кнут смогли вступить в эфир прежде, чем человек с Раротонги передаст сообщение о нашем печальном конце.

Большая часть нашего радиооборудования была уже принесена на берег; среди предметов, нагроможденных на рифе, Бенгт нашел ящик и ухватился за него. Тотчас же он высоко подпрыгнул от удара электрического тока; можно было не сомневаться, что содержимое ящика имело отношение к радиотехнике. Пока наши радисты развинчивали, соединяли и собирали аппаратуру, остальные взялись за разбивку лагеря.