Путешествие на край комнаты

Застройщик, с которым я познакомилась, владел некоторым имуществом: у него был спортивный автомобиль (очень старый; не в смысле старинной модели, а в смысле — раздолбанный и облезлый). Но тогда я еще не знала, что он живет в этом автомобиле, потому что вложил все деньги в участок земли, вернее будет сказать, не в участок, а в яму на месте бывшей кондитерской, на окраине Лондона, где ни один здравомыслящий человек не поселится по собственной воле. Кстати, когда меня по прошествии нескольких лет занесло в тот район, я специально сходила и посмотрела: яма была на месте.

Смесь мужики + алкоголь — штука до ужаса предсказуемая: все начинается бодро и шумно, потом следует приступ слезливой сентиментальности с элементами самоуничижения и раскаяния, после чего наступает этап пьяной вселенской скорби. Глаза у Мики блестят от слез.

— Моя жена! — шепчет он. — Моя жена! — повторяет он уже громче и изображает неубедительный всхлип. — Она умерла. — Он тычет пальцем себе в руку на сгибе локтя. — Передозняк.

Стараюсь не рассмеяться. Очень стараюсь, практически из последних сил. Может быть, это и правда — но вряд ли. Насколько я успела узнать Мику, он — типичный взрослый ребенок, который делает все, чтобы на него обратили внимание, и это — при полном отсутствии скрытых глубин. Мика весь на виду, как начинка на пицце. В Мике нет ни лесов, ни озер. Печаль десятью пинтами раньше была все-таки более убедительной. Существует негласное правило, из которого нет исключений: те, кто ищет сочувствия настырно и громко, никакого сочувствия не заслуживают. Это люди бесчувственные, причем наглухо; им просто кажется, что они что-то чувствуют. Хотя, может быть, я ошибаюсь. Может быть, Мика сейчас разминается перед репризой «Мне нужна хорошая женщина, чтобы она меня вытащила из трясины», которой он собирается нас развлечь ближе к ночи.

Гарба знает свое дело. Он хорошо подбирает гостей. Просто в любой компании, на любой вечеринке, в каждой тусовке всегда найдется хотя бы один козел. Я только никак не могу понять, почему так происходит: потому что на свете избыток козлов или потому что козлы не любят сидеть дома, а любят выделываться на публике.

Приносят десерт: янтарного цвета ягоды со сметаной. Силья с Туомасом, которые очень стараются не обращать внимания на трагические излияния Мики, говорят мне, что это морошка.

Мика прибавляет громкости:

— Вот почему я столько пью. Вот почему я не могу писать. Вот почему я несчастлив.

На ум приходят слова: прекрати пить, прекрати жаловаться на жизнь, найди работу, и тебе сразу же станет лучше. Но я, понятное дело, молчу, потому что никто никогда не прислушивается к чужим советам, даже к самым хорошим и мудрым, и еще потому, что решение столь очевидно, что Мика наверняка уже думал об этом сам, без подсказок со стороны. Вот, кстати, еще одна странность жизни: большинство наших проблем можно решить очень просто, причем это решение вполне очевидно, но им почему-то никто не пользуется.

У меня за окном — живая энциклопедия преступности. У себя из окна, причем за короткое время и не прилагая к тому никаких специальных усилий, я видела вооруженное ограбление, хулиганское нападение, оскорбление действием, поджог, торговлю наркотиками, кражу со взломом, изнасилование и многочисленные нарушения общественной тишины и порядка. Я не видела только убийства, хотя убийц по соседству хватает в избытке: и бытовых, и вполне даже профессиональных. В нашем районе — самый высокий процент убийств в среднем по Лондону. Решение у этой проблемы простое: больше полиции. Допустим, преступность в принципе неискоренима, и все-таки больше полиции = меньше преступности. А то, знаете, меня как-то смущает, что когда ты звонишь в полицию — а я пыталась звонить, и не раз, — они либо вообще не берут трубку, либо приезжают минут через сорок, либо не приезжают вообще.

Силья с Туомасом не обращают внимания на Мику и жалуются на соседских подростков, что собираются по вечерам в их дворе, дома, в Хельсинки, и злостно вытаптывают цветы на общественных клумбах. Могу представить себе этих злобных подростков; даже я бы, наверное, застращала их всех, вместе взятых, одним грозным взглядом.

Я пытаюсь решить, какой эпизод из насыщенной жизни нашего района, где сплошное карманное воровство, и вырывание сумок, и угоны машин, и торговля наркотиками, и вооруженные ограбления, и минеты под деревом в скверике (и что меня больше всего поражает, при всем при том это не самый дешевый район), так вот, я пытаюсь решить, о чем рассказать своим финским гостям. Перечисляю все национальные преступные группировки, представленные по соседству: русская мафия, итальянская мафия, ребята с Ямайки, турки и колумбийцы. И что интересно: Силья с Туомасом вроде бы даже немного завидуют. Кто-нибудь знает, что происходит с нашей цивилизацией? Куда подевалась вся цивилизованность? Нет, что-то тут явно не так.