Путешествие на «Париже»

– Мадам Синклер, при всем моем уважении к вам, позвольте спросить: к чему вы клоните?

– Я сомневаюсь, что мое решение вернуться домой было правильным, – ответила она. – Купив билет на пароход в Нью-Йорк, я, конечно, поступила неразумно. Поступок глупого слона. – Вера вздохнула. – Хотя я выросла в Манхэттене, теперь этот город с небоскребами и автомобилями скорее предназначен для молодых и проворных. Куда уютнее я чувствую себя в Париже. Мы оба музейные экспонаты, реликты, и оба пережили войну. Я думаю, в конечном счете мне хотелось бы умереть в Париже.

– Да, было бы славно, если бы мы могли выбирать, где нам умереть, когда и каким образом, – беря ее за руку, сказал доктор и ласково ей улыбнулся. – Скажем, я бы хотел умереть на роскошном океанском лайнере посреди синего океана!

Вера улыбнулась и пожала плечами.

– Знаете, я не боюсь умереть, – глядя ему в глаза, заговорила Вера, – но я кое о чем сожалею. И в настоящее время больше всего сожалею о том, что у меня никогда не будет внуков.

– Ну, это еще неизвестно! – На лице доктора мелькнула улыбка. – Сколько у вас детей?

– Ни одного.

Доктор Шаброн недоуменно смотрел на Веру с минуту-другую, затем встал.

– Боюсь, мне пора уходить. В третьем классе у кого-то обнаружили вшей. И это после всех наших предварительных проверок! – Он сокрушенно покачал головой. – Я вечером вас снова проведаю. Но сегодня, пожалуйста, полежите в постели.

Доктор бросил взгляд в окно.

– Правда, сомневаюсь, что вам захочется куда-либо идти.

Снова оставшись в одиночестве, Вера погладила Биби и стала ждать прихода Амандины. Безмятежно вдыхая и выдыхая под мерное вздымание волн, Вера неожиданно бросила взгляд на разбитый портрет – на свое прежнее лицо, и вдруг услышала шепот Ласло Рихтера: «Я так счастлив с тобой, Вера. Без тебя мое сердце не выдержит».

Она сидела с закрытыми глазами и прислушивалась к его словам, а потом потянулась за блокнотом. На конверте она вывела: «Миссис Эмме Рихтер». Написав приглашение на чаепитие – в пять часов вечера у нее в каюте, – Вера остановилась в растерянности: как же ей его подписать?

* * *

Стоя в общей комнате третьего класса, Жюли крепко держалась за протянутую вдоль стены веревку, которая в штормовую погоду оказалась как нельзя кстати. К счастью, в этой комнате все предметы, в том числе столы и стулья, были приварены к полу. Вокруг Жюли то и дело раздавались стоны и проклятия несчастных: одни неистово чесались, другие мучились морской болезнью. Итальянцы-близнецы, что так любили петь дуэтом, частыми гребешками прочесывали друг другу головы, им явно было не до пения. А рядом с ними поместили безногого мужчину в инвалидной коляске, и, чтобы он нечаянно с нее не свалился, его привязали к железному кольцу.

Жюли чувствовала себя ничуть не лучше, чем остальные пассажиры, и ей трудно было проявлять к ним сочувствие. К тому же у нее хватало собственных бед: Симона, тошнота, работа, а кроме всего прочего еще и Николай. Утро подходило к концу, а от него не было ни словечка.

Вынув медальон, Жюли нервно провела по нему рукой. Что случилось с Николаем? Может, из-за шторма у него прибавилось работы? Или у него тоже началась морская болезнь? А вдруг он попал в беду? Что, если главный механик обнаружил матрас? А может, в машинном отделении произошел несчастный случай? А может, все гораздо хуже? Он просто забыл свое обещание навестить ее? Играет в карты с приятелями и посмеивается, вспоминая свою победу?

Вдруг кто-то тронул ее за руку, и она, мгновенно расплывшись в улыбке, подняла голову.

– Простите, я не хотел вас испугать. – Это был корабельный доктор, и он явно ее узнал. – Скажите, как тут идут дела?

– Из-за шторма почти все страдают от морской болезни, – разочарованно ответила Жюли. – Правда, некоторые пассажиры предпочитают, чтобы их стошнило прямо в океан. Эти сейчас на палубе. Казалось бы, в такой шторм туда лучше и не высовываться, но, похоже, дождь их освежает. – Жюли устало пожала плечами.

– Думаю, им срочно надо вернуться в комнату. Нам несчастные случаи вовсе ни к чему! Правда, возвращать их с палубы у меня особого желания нет, – мрачно произнес доктор.

– А кроме морской болезни, у нас еще и эпидемия вшей. Похоже у мадам Блэй они уже давным-давно. – Жюли указала на безмолвно сидевшую в углу пожилую женщину. – Она потеряла способность ощущать вкус и запах и, видимо, потеряла чувствительность кожи. У нее полно вшей, а она об этом даже не догадывалась. Так теперь – вы же знаете, в какой здесь живут тесноте, – вшами заражена половина пассажиров третьего класса!

– Как же ей удалось пройти медицинскую проверку? – не столько Жюли, сколько себя самого спросил доктор. – А тех, кто заражен, уже как-то лечат?

– Повара дали им уксус, чтобы они промыли им головы, говорят, уксус убивает вшей, но от него в ванных комнатах такой резкий запах! Это ужасно… – Жюли умолкла на полуслове. Казалось, ее вот-вот стошнит.