Путешествие на восток

– Простите, ради Единого Всемилостивого…

– Бог простит!

Шорох одежды, звуки торопливых шагов и закрывающейся двери.

Вопросы, которые посетили государя, были кратки и просты: «Кто это? Что это? Где это?» Государь пребывал в изумлении и решил послушать дальше.

– В той комнате никого нет? – раздраженно вопросил начальственный голос.

– Никого, эргр. – Почтительная, стелющаяся интонация.

– Проверь.

Время, достаточное, чтобы пройти полдюжины шагов, мельком взглянуть на что-то, и вернуться.

– Никого нет, эргр.

– Ты напишешь письмо. Слова такие: «Имперский совет недоволен, что у государя фактически единственная жена и нет утвержденного наследника. В ближайшие дни государю настоятельно рекомендовано будет жениться. Мы намерены воспользоваться этим. Считайте, что вы приглашены на свадьбу». Отправишь, куда и в прошлый раз. Все понял? Повтори.

Почтительный голос повторил без запинки.

– Молодец, – одобрил эргр. – Ступай выполнять. И позови там Неша, пусть стелит мне постель.

Еще несколько звуков различного происхождения и громкости, потом опять глухой стук.

«Ага, – сказал про себя государь. – Жучок находится на обуви или на подоле одежды эргра. Эргр сейчас либо в гостинице при храме, либо в монастыре. Можно отследить координаты, а можно подождать, пока он сам проговорится. Как передатчик попал к нему, совершенно неясно. Вероятно, в Большом Улье собирали по стенам пыль, он где-то упал, зацепился за чью-то одежду, за что-то теплое, живое… Пути Единого неисповедимы. Но письма эргр диктует любопытные».

О недовольстве Имперского совета государь знал, подумывал даже сделать уступку, чтобы успокоились на время. Однако рассылать приглашения на свадьбу все же считал действием преждевременным.

Государь зевнул и потер уставшие за день глаза. На правый опять нужно делать коррекцию зрения, видит он все хуже и хуже. А как до «Крепости» добраться, если на орбите чужие спутники? Как океан перелететь?.. Сколько беспокойства из-за этой секретности. И зачем только он начал игру, мог бы развернуть таю на подлете к Та Билану и не подпускать близко, да так, что они бы в жизни не поняли, кто и что им мешает. Космос большой, планет в нем много, лети куда хочешь. Так нет, из-за того, что у него исследовательский интерес разыгрался, все пристроились жить на одной… Или аварию им на спутнике устроить, чтобы выйти из-под наблюдения? Если нужда подопрет – придется…

«Ненавижу птиц», – думал Джу, тщетно пытаясь так укрыть голову тощей подушкой, чтоб хоть немного приглушить птичье пение. Голосок в старой груше заливался, щелкал и свистел, выводил трели, гаммы, рулады, – в общем, изо всех сил старался помешать Джу выспаться. «Убью, – бормотал Джу. – Поймаю и съем. Посажу в шляпу. Науськаю кошку. Подлая тварь…» Голосок длинно свистнул – с издевательской вопросительной интонацией. Джу швырнул в угол подушку и сел на постели. Судя по песням голоска и по слабой освещенности за неплотно прикрытыми ставнями, недавно началась вечерняя стража.

На Джу навалились воспоминания минувшего дня и ночи: воровство из архива, злые козни соседки, ранение Аглара, допросы. Он пощупал волосы на затылке – кажется, высохли. Ну и чем он будет заниматься всю ночь? А утром ему опять на службу. Птицы – какое-то бедствие городских окраин. По утрам трещат сороки. Вороны и галки с мерзкими выкриками топчутся по крыше и водосточным желобам, словно табун лошадей. Морские чайки весь день визжат на помойках. Вечером и ночью свистит эта сволочь. Почему, когда Джу жил в казарме, он ничего подобного за окнами не слышал?

С тяжким вздохом он вылез из-под солдатского серого одеяла, подшитого потертой простыней, и поплелся умываться. Но обнаружил, что вылил всю воду утром, когда мылся. С добрососедскими отношениями покончено, поэтому никаких пирожков, жрать тоже нечего. С тайной надеждой на чудо, Джу приподнял крышку глиняной хлебницы. Оттуда выбежал большой таракан. Чуда не произошло. Ворованные документы валялись неаккуратной кучкой в комнате под столом – из-за недостатка мебели одновременно обеденным и письменным. С ними надо было что-то решать. Джу сгреб их в охапку, отнес к кровати и расстелил ровным слоем на досках под матрасом. Желание срочно их прочесть в нем перегорело. Наступит время – он посмотрит. Успеет. А пока…