Путешествие на восток (СИ)

Битва словно застыла, все прекратили сражаться и пытаться убить друг друга, и смотрели только на героев, застыв, словно под воздействием могучего заклинания. Прорыв Бездны на Мойне, взрывы подземелий, гибель миллионов живых, их здесь словно и не было, с тоской подумал Бранд, глядя на замершую битву. Ему, как стордорцу, было прекрасно известно, какую ненависть может вызывать сосед, такую ненависть, что хоть с демонами союз можно заключить, лишь бы одолеть гада.

Пострадавшие страны далеко, Провал где-то там, за могучей империй, а гад-сосед, вот он, рядом!

— Дед, мы должны помочь! — заявил Минт, выпрямляясь и утирая рот.

— Кому? — спросил его Бранд.

Минт снова бросил взгляды по сторонам. Кентавры, тролли и орки, причем с обеих сторон. На всех были какие-то знаки, возможно одежда несла на себе цвета родов и племен, но это ничего не говорило о правоте одной из сторон, о том, с чего начался конфликт. Вполне возможно, что конфликт этот начался сто лет назад, когда какой-нибудь тролль наступил на ногу орку, а тот блеванул на проходящего мимо кентавра.

Марена бы устроила справедливый суд, вдруг подумал Бранд.

— Ну, кому ты тут собрался помогать? Кто из них прав? — спросил Бранд.

Минт смотрел озадаченно, словно пытался решить вопрос. Возможно, выискивал красавиц по старому принципу «ищите женщину», но все они тут были в боевой раскраске, в ранах и шрамах, с лицами и телами, покрытыми броней, грязью, кровью и чужими или своими внутренностями.

— Мы правы!

— Нет мы!

Бранд придавил всех вокруг Волей и крики смолкли в зародыше. Конечно, вокруг были воины, да еще только что из боя, они пытались сопротивляться, наверняка сейчас получали сообщения о том, что их атрибут Воли подрос, но разница в двести уровней давала о себе знать. Они были бессильны, как сам Бранд оказался бессилен перед лицом тех драконов-стражей.

— Раз не можешь решить, то поехали дальше, — сказал Бранд и добавил. — Как раз пыль осела.

Валланто искривила губы в мрачной усмешке.

— Но я, но я, — словоохотливый Минт сейчас словно растерял все слова.

— А, ты еще не вдохновился, — «понял» Дж’Онни и спросил с фальшивым участием. — Подъехать поближе к телам, чтобы ты мог пощупать руками и рассмотреть все вблизи?

Битва продолжалась только на краю долины, откуда не было видно, что происходит в центре. Минт позеленел, побледнел, а затем неожиданно выпрямился и закричал с мужеством отчаяния.

— Ты прав, дед, я не могу решить, а значит я поступлю так, как поступают барды! Помогу всем!

Рука его ударила по струнам, и громкая песня понеслась над долиной.

Глава 22

17 день 12 месяца 879 года

— А ведь могли бы просто обойти тогда, — вздохнула Валланто.

Небо застилали клубы пыли, воздух гудел от топота копыт и разговоров. Предводители и вожди племен, ханы, старшие жеребцы и их свита ежеминутно прибывали на Великий Круг, собрание с целью примирения, бесстрашно объявленное Минтом.

— И не смогли бы насладиться этим прекрасно прожаренным мясом и кобыльим молоком, — ответил ей Бранд, принимая поданную ему чашу. — Благодарю, красавица.

Орчанка расцвела, улыбнулась, напомнив Бранду мать Гатара.

— С каких это пор ты стал гурманом? — нахмурилась Валланто.

— Не забывай, что мы следуем за Минтом, — легко перешел на темноэльфийский Бранд.

В окружающих ничего не дрогнуло, никто не проявил интереса к их разговору. Даже легких выплесков враждебности не случилось, местные кочевники не дрались особо с эльфами, не устраивали привычных конфликтов леса и степи. Чащи бледных эльфов на севере были слишком густыми, слишком холодными, а ближайшее нормальное государство-лес располагалось уже где-то за Клином и горами Оплота Севера, если ему не изменяла память. И тут же Бранд понял, что изменяла, эльфы Калэля и прочих стран тайги тоже считали себя бледными.

Стало быть, ближайшие — лес Ауроиманиэ южнее гор Казада.

— И случившееся тоже работает на нашу легенду.

Валланто изобразила на лице удивление. Все они находились в шатре для особо почетных гостей, но там, где Бранд просто относился философски, Вайдабор смотрел с любопытством, а Дж’Онни явно наслаждался, сама Разлом пребывала в мрачном настроении. Возможно, из-за пыли, свободно проникавшей сюда, так как одна из стенок шатра была откинута, являя вид на этот самый Великий Круг, огромный круглый самодельный стол.

— Не в силах справиться с болью, Минт пытался искупить вину, соединяя сердца влюбленных и принося мир на место войны, - пояснил Бранд, протягивая руку за шариком овечьего сыра.

Особо почетным гостям полагалось есть и пить, и хвалить хозяев, и вокруг ели и пили, жрали и чавкали, рыгали в знак признательности. Шумно, пыльно, бестолково, с поправкой на то, что Великий круг тут не собирался уже с полсотни лет и поэтому организаторы то и дело бегали за консультациями к знатокам традиций и обычаев.