Путешествие на Запад. Том 4

Лишь первый лунный месяц был,
А здесь уже цвела весна,
Звенела серебром ручьев
И хором птичьих песен.
В душистом, утреннем саду
Царили блеск и тишина,
И в нем был каждый уголок
Причудлив и прелестен.
Здесь круглый год вдоль всех аллей
Не вянут нежные цветы,
Здесь круглый год свежа листва
Деревьев величавых,
А над зеркальною водой
Красиво выгнулись мосты,
И тонут лестницы в густых,
Благоуханных травах.
Подобно пикам диких гор,
Вершины каменных громад
Затейливо возведены
Умелыми руками,
И от ветвей цветущих слив
Густой медвяный аромат
Навстречу вешней синеве
Восходит облаками.
Все мягко розовеет здесь,
Когда пленительно цветет
Душистый персик на заре,
И нежный и пугливый.
Все пышно зеленеет здесь,
Когда над ясной гладью вод
Густую, свежую листву
Вновь надевают ивы.
В своих изысканных стихах
Пускай поэты всех времен
Наперебой не хвалят нам
Сад Золотой долины,[47]
Пускай не уверяют нас,
Что краше и богаче он,
И удивительней стократ,
Чем этот сад старинный.
Пускай на тысячи ладов
С восторгом славить не спешат
Красу картины видовой,
Что создана Ван Вэем,
Ни разу в жизни не взглянув
На этот монастырский сад,
Не прогулявшись по его
Приветливым аллеям.
А на реке – раздолье здесь
Для диких уток и гусей,
Пестреет тысячами птиц
Лазурная излука.
Густые заросли шумят,
Где самый мудрый из гостей
И тот названий не найдет
Для всех сортов бамбука.
Дыханье сокровенных сил
С небесной веет высоты
И пробуждает лепестки
Пеоний и пионов.
Вон прихотливы и пестры
Цветут смешливые цветы,
Вон розовеют купы роз
Вдоль изумрудных склонов.
Вон, распустившись раньше всех,
Цветы камелии видны,
Огнем шиповников густых
Уже оделись кручи,
А эти нежные цветы
Зовутся Встречею весны,
И волчеягодник зацвел,
Упрямый и пахучий.
На скалах северной гряды
Еще сверкает снег седой,
Как будто вечная зима
Царит на этих склонах.
А дальше, к югу стройный лес
Окутан дымкой голубой,
И льется вешний ветерок
Среди ветвей зеленых.
На отражение свое
Глядит задумчивый олень,
Застыв у ясного пруда,
Как статуя немая,
И важно аисты стоят
Под сенью сосен целый день,
Игре на лютне золотой
Внимательно внимая.
Здесь на восточной стороне
Встал теремов узорный ряд,
Блестя, как хрупкая резьба
Из яшмы или кости.
На западной, – зубцами крыш
Беседки, башенки горят,
Где могут на ночлег всегда
Расположиться гости.
На южной – залы ты найдешь
Для праведников и святых.
Огни курильниц зажжены,
Светло от их мерцаний.
На северной – в тени дерев
Немало пагод золотых
Для строгих, безмятежных дум
И чистых созерцаний.
А за листвой, среди цветов
Две стройных башни поднялись.
Где можно душу укреплять
Наедине с собою.
Двойные кровли их парят,
Как будто устремляясь ввысь,
Блистая в утренних лучах
Глазурью голубою.
А там, где горы над водой,
Светелки тихие видны,
Где избавляются сердца
От злого духа-мары.
Покоем дышат окна их,
Всегда прозрачны и ясны,
Любой, кто хочет, в них входи –
И молодой и старый.
И, право, сами небеса
Благословили этот край,
Где можно жить, уединясь,
Забыв и грех и горе.
И незачем приют искать
На островах Пэнлай, Инчжоу:
Таких благословенных мест
Нет и в Восточном море!