Путешествие на запад

– Это чего там такое? – спросил Илья, когда меж «секвой» стали различимы очертания небольшого дома.

– Поселок был, похоже, или дачный массив, – ответил Андрей. – Больше его нет.

Дважды встретили канавы вроде той, процесс образования которой наблюдали рядом с Электрогорском.

Невидимые, очень тяжелые существа, проделавшие их, совершенно не боялись леса из «секвой». Продирались через него примерно так же, как и сквозь обычный, ломая деревья, разрывая корни и вспарывая почву. Зато полосу асфальта они сохраняли нетронутой, перемещаясь то ли под ней, то ли как-то перелетая, но не оставляя ни малейшего следа.

Машин на этом отрезке трассы было куда больше, чем восточнее, в основном разбитых вдребезги, наскочивших друг на друга, вылетевших на обочины или встретившихся с придорожными столбами.

Пару раз натыкались на изуродованные трупы в автомобилях, в кабине свалившегося набок трейлера видели тело «гориллы» – останки тех, кто не исчез при катастрофе, но претерпел трансформацию и, оказавшись в этот момент за рулем, не справился с управлением.

Из разговоров с уцелевшими Андрей знал, что почти всем в ту ночь снились кошмары. Тех, кто бодрствовал в самый миг катаклизма, он не встречал, но им тоже наверняка пришлось несладко.

Когда «секвойный» лес, тянувшийся у северной обочины, закончился, Соловьев почувствовал себя куда комфортнее. Настроение не испортил даже дождь, заморосивший из нагнанных со стороны столицы облаков.

Ветер, сочтя на этом долг выполненным, утих, и шли они в тишине, нарушаемой лишь шорохом капель и шумом шагов.

– Обухово, – прочитал Илья на очередном дорожном указателе. – Большой поселок должен быть.

Дома стояли не только вдоль дороги, а убегали, сколько можно было видеть, и вправо, и влево. На севере виднелись силуэты многоэтажек, причем одна выглядела покосившейся, а между двумя другими торчала куча развалин.

– А значит, тут, скорее всего, есть живые, – сказал Андрей. – Вопрос в том, кто именно?

Ответ сыскался быстро, не успели пройти и полусотни метров.

Из окна двухэтажного особняка, спрятанного за декоративным заборчиком из кирпичей, выскочили два «плевуна». Андрей успел нажать спусковой крючок, и тут ком вонючей слюны угодил в лицо, залепил глаза.

Ощутил холодное онемение, расползающееся по щекам и шее, и отключился.

Очнувшись, ощутил, что лицо мокрое, сильно болит голова и что-то мешает дышать. Сглотнул, пропихивая слюну через перехваченное судорогой горло, и едва не поперхнулся – слюна оказалась невероятно горькой.

Поднять веки было необычайно трудно, но когда это сделал, почувствовал себя вознагражденным за усилия – увидел лицо Лизы, тревогу в ее ярко-синих глазах, нервно закушенную губу.

– Долго? – спросил Андрей.

– Минут пять, – с облегчением призналась Лиза. – Я даже испугаться как следует не успела.

Мускулы не только лица, но и всего тела слушались с трудом, и сесть он сумел только с помощью девушки. Понял, что валялся прямо на сыром асфальте и что Илья, перебравшись через заборчик, осматривает трупы «плевунов».

– Оба готовы, – с апломбом сказал бритоголовый. – Не поняли, говнюки, на кого собрались бочку катить. Шеф, ты очухался с немыслимой быстротой, хотя должен был дать дуба. Помнишь, сколько у меня рука после той переправы отходила? А тебе прямо в физию залепили, так что дыхалка могла отключиться. Хорошо, в натуре, что сразу смыли эту дрянь.

Андрей кивнул – похоже, ему помогла способность к регенерации, которой наделила его катастрофа.

– Спасибо, – сказал он.

– Сочтемся, – ответил Илья с улыбкой, а Лиза сердито фыркнула.

Не успело место схватки исчезнуть из виду, как с севера, со стороны многоэтажек, прикатился раскатистый вой, и вокруг того здания, что выглядело покосившимся, закружились черные крупные птицы.

– Что-то новенькое, – пробормотал Андрей.

– Нам и старенького за глаза. – Лиза поправила выбившуюся из-под бейсболки прядь волос.

Вой утих, птицы исчезли, но тревога осталась, не пропала даже тогда, когда они прошли Обухово насквозь, не встретив более никого, и покосившийся дом скрылся из виду. Потратили некоторое время, чтобы обойти синее озеро, одним боком «наехавшее» на шоссе, отрезав от него целую полосу.

На железнодорожном переезде увидели тварь вроде той, с которой сражались в Петушках. Но «состав» из дюжины черных шаров, похоже, людей не заметил и неспешно укатил на юг.

Дождь продолжал моросить, и было очевидно, что быстро он не закончится.

Потянулся лес, лишенный даже намека на присутствие человека, тихий и безопасный.

– Ну что, может, остановимся? – спросил Андрей, когда они миновали установленный на обочине памятник: взрослый лось нежно положил рогатую голову на спину лосенку.

Хотя ядовитую слюну и быстро удалили, хотя и подействовала она не так сильно, все же последствия отравления сказывались – лицо по-прежнему казалось онемевшим, глотать было трудно, время от времени подташнивало, да и вообще бодрости в организме содержалось меньше, чем золота в морской воде.

– Можно, – сказал Илья. – Шлепать по такой мороси никакого кайфа, лучше пересидеть.

– И я не против, – добавила Лиза.